Шкаф с ночными кошмарами

Мой живот взорвался от боли, а в горле будто кто-то прошелся наждачной бумагой – таким было ощущение, когда я хрипло рассмеялась. Даже когда я с трудом опустила взгляд на свой живот и увидела, как один из грубых стежков вдруг лопнул и из него стала сочиться кровь, стекая на бок, мой смех только усилился.

Стивен схватил меня за горло обеими руками, и я, фыркнув несколько раз, замолчала.

– Если я задушу тебя, это будет слишком просто! Ох, так не должно быть. Не с тобой, – Стивен всмотрелся в меня. – Твоя смерть будет страшной и жестокой. И я буду сидеть в первом ряду и наблюдать, как ты медленно истечешь кровью.

И с этими словами он провел ножом по моему предплечью.

– Закрой глаза, дорогая.

Я закрыла глаза, но все равно чувствовала, что камера приближается к лицу. Раздался щелчок, затем меня ослепил свет. Я подскочила.

– Все хорошо, все хорошо, – все тот же женский голос. – Тебе ничего не угрожает, Кая. Закрой глаза.

Я вновь подчинилась, напрягшись всем телом.

– Поверни голову влево. – Я сделала так, как мне приказали, и в этот раз почти не испугалась, когда меня озарило внезапной вспышкой. – Теперь вправо, Кая.

Это продолжалось. Я следовала за голосом, не открывая глаз. Вокруг меня порхала женщина с камерой. Ее слепящий свет обнажал мое тело, фиксировал раны. Я воспроизводила их в уме. Вот сейчас она фотографирует четыре вертикальные царапины на левом бедре – Стивена резали вилкой в тюремной столовой.

– Подними руки.

Я раскинула руки, все еще не открывая глаз. Камера приблизилась и запечатлела рубцы на внутренних сторонах предплечий. Затем опустилась ниже и щелкнула крупным планом букву «С» на ребрах под левой грудью.

Когда я осмелилась открыть глаза, увидела, что женщина с камерой сидит на одном колене в шаге от меня и фотографирует мои ноги, раскрашенные синяками и ранами. Я подняла взгляд и увидела маму, стоящую в одном из темных углов. Ее глаза были широко открыты – она боялась смотреть, но в то же время не могла отвести взгляда.

– Повернись спиной, Кая, – мягким тоном сказала женщина с камерой. – Осталось еще немного. Стоять больно?

Я сделала, как мне велели, и, когда отвернулась, внутри все задрожало от ощущения приближающейся беды.

– Не поворачивай головы, Кая, стой прямо, пожалуйста.

– Пожалуйста, Кая, потерпи, – умоляла мама из своего темного угла. Я сглотнула и услышала сквозь шум крови в ушах ее притихший голос, объясняющий кому-то: – Ей сложно стоять спиной к людям.

– Мы понимаем, – ответили ей.

– Кая, пожалуйста, не поворачивай голову. Еще несколько снимков.

…