Шкаф с ночными кошмарами

Всю дорогу домой я зевала и таращила глаза, чтобы не уснуть за рулем и не попасть в аварию. Уже из квартиры позвонила капитану полиции Джону Агилару, и этот разговор был не из приятных. Папин друг наотрез отказался говорить о случившемся четыре года назад. Утверждал, что нужно оставить прошлое там, где оно похоронено. Я в ответ сказала, что это мои воспоминания и мне решать, что с ними сделать. И была очень удивлена, когда мои убеждения и уговоры подействовали.

– Я пришлю тебе копию отчета!

– Это ведь незаконно? – на всякий случай уточнила я. Джон спросил с долей иронии:

– Ты собираешься кому-то рассказывать о случившемся?

– Нет, просто хочу разобраться.

– Ты никому не станешь говорить. – Джон будто не слышал, в его голосе прозвучала сталь, и я замерла, почувствовав себя преданной. Раньше он никогда не говорил подобным тоном. – Я бы не хотел, чтобы ты читала это. Но если ты опять хочешь себя выпотрошить, будь готова, Кая.

Джон отключился. Почему он говорил так, будто пытался напугать меня? Нет, Джон Агилар говорил так, будто он устал. Возможно, миссис Нэтвик рассказала ему о моих проблемах и теперь он в курсе дел, и, зная мой характер, был готов к тому, что рано или поздно я задам вопросы.

Меня охватило чувство возбуждения и страха. Я прошлась по комнате, останавливаясь то у книжного шкафа, где корешок к корешку стояли книги, то у стола перед компьютером. И так раз за разом – туда-сюда, туда-сюда. Просмотрела сообщения в электронном почтовом ящике. Одно от Крэйга: «Не забудь: мы с Греттой тебя ждем». Несколько тысяч от Селены. Я осмелилась открыть последнее: «Кая, может, ответишь на мои сообщения? Я начинаю злиться. Я могу приехать. И приеду, если ты продолжишь молчать. Завалюсь в твою захламленную квартиру и тресну тебя! Мама говорит, у тебя нет ни кровати, ни холодильника. Ты рассталась со своим парнем? Да, дорогая, мама мне и про него рассказывала!» Полное эмоций сообщение, окрашенное в яростный красный, в злобный зеленый и тревожный нежно-розовый, здорово подняло настроение, заставило улыбнуться. Я пообещала себе, что отвечу чуть позже, и вновь отошла от стола.

В Тайной квартире, как обычно, было холодно. Когда я вернулась из лечебницы, серые стены встретили меня вырезками из газет и женскими лицами, улыбающимися с фотографий. На рабочем столе лежала папка Аспена и позаимствованные из дома семейства Келли тетрадки. В окно заглядывало тусклое ноябрьское солнце. Я выглянула во дворик, чувствуя странное умиротворение, никак не связанное с моими настоящими эмоциями. Наверное, я просто привыкла к этой квартире и виду из окна, привыкла к пустоши за домом, где разлагалось заброшенное двухэтажное здание. Каждый день оно смотрит на меня пустыми глазницами окон, выдыхает студеные облачка пара, а я смотрю в ответ.

В окно постучал дождь; сначала царапнув стекло двумя каплями, затем резко забарабанил, требуя впустить его в квартиру. Когда образ одинокого здания на пустоши смазался, я забралась под плед и закрыла глаза. Во рту все еще стоял привкус горького шоколада; ноги и руки быстро онемели, веки стали тяжелыми.

Пока есть время, я должна попытаться вытянуть из коробки как можно больше воспоминаний. Доктор Андерсон уже повернула ключ в замочной скважине, единственное, что осталось – распахнуть дверь и перешагнуть порог.

* * *

Весна 2013

– Мне звонил директор. – Вздох отца, появившегося на пороге моей комнаты, звучал как приговор. Я на секунду замешкалась, затем подняла голову и встретилась с ним взглядом в зеркале над письменным столом – настойчивая рекомендация психолога: «Кая должна постоянно видеть себя».

– Я не знала, что ты сегодня приедешь, пап, – ответила я, возвращаясь к книге. Хоть я и пыталась вести себя невозмутимо, спина как по команде выпрямилась, будто вместо позвоночника в тело вогнали арматуру.

– Я не планировал, но позвонили из школы. – Повисло долгое молчание. Я пялилась в книгу, притворяясь что читаю, а отец испытующе наблюдал за мной, давил стальным взглядом, разчарованием в глазах. Не дождавшись объяснений, он сдался первым: – Ты не пришла на экзамены?

– Я была на экзаменах.

– Но ты пропустила два из них. Посмотри на меня.

Я подняла голову.

– Кая… – Нет, только не это.

Я обернулась на стуле и сдавила свое дергающееся колено, чтобы отец не заметил, как я нервничаю. – Я не собираюсь тебя наказывать.

– Я знаю.

– Я просто не могу тебя понять, – тихо продолжал отец. Он сел на мою кровать и наклонился вперед. – Помоги мне. Уже прошло четыре месяца, но тебе не стало лучше. Ты не ходишь к психологу. Ты не разрабатываешь свое тело. Ты научилась писать левой рукой, но не ходишь на уроки. Прекратила общаться с друзьями. С Селеной, – тут же исправился он. – Ты больше не общаешься с Селеной.

– Я общаюсь.

– Нет, Кая. Несмотря на то, что меня нет рядом, а я должен быть, здесь есть мама. Твоя мама всегда поблизости.

Я краем глаза заметила, как от распахнутой настежь двери метнулась мамина тень.