Шкаф с ночными кошмарами

И утром второго дня началось все заново.

В четыре часа инструктор вытащил нас из казармы и швырнул в грязь в прямом смысле этого слова. Его ботинки, рассекающие болото перед нашими грязными носами, – единственное, что было видно. Началось все с малого: нам приказали преодолеть расстояние в сто метров ползком на локтях. Жидкая грязь летела во все стороны, иногда попадая в рот и нос. Я старалась не открывать глаз, но все равно пришла одиннадцатой из тридцати семи. Все потому, что этот фокус я проделывала уже не раз под папиным руководством.

– Эй, Айрленд, для тебя это что, шутки? – пропыхтел Лоренс где-то впереди. Я не видела его, но слышала в его тоне раздражение. – Давай скорее, я не собираюсь из-за тебя по второму кругу рыть носом грязь!

Хотелось приказать ему заткнуться, но если открою рот, то наглотаюсь грязи. А туда, кажется, уже кто-то блеванул. Проблема в моей ноге – я недостаточно хорошо разработала ее, поэтому каждый раз, когда опиралась на колено, чувствовала легкую боль.

Я поднажала и, работая локтями и игнорируя болезненное давление на колено, преодолела остаток пути. А затем началось все заново, но пришлось ползти на животе, иначе, как сказал один из инструкторов, мы лишимся своих тупых голов из-за проволоки, через каждые несколько метров натянутой над болотом.

– ГОЛОВУ ВНИЗ, КУРСАНТ! ВНИЗ, Я СКАЗАЛ!

Мы, словно стадо свиней, продолжали ползти под крики инструкторов, которые получали удовольствие, изобретая новые ругательства. Кому-то стало плохо, и его осмотрел врач. Я тоже хотела, чтобы мне стало плохо, но я справлялась, со страхом ожидая того дня, когда придет время проходить экзамен. Я слышала, что курсантов закидывают в лес и заставляют применять навыки выживания, полученные в школе. Придется искать дичь. Убивать. Я не смогу.

Не смогу.

Не смогу,

 – повторяла я про себя, с трудом заставляя пальцы сжиматься на перекладинах. После возни в холодной грязи было сложно удержаться на турнике. Мышцы налились свинцом, и ноги, казалось, весили десять тонн и тянули вниз, в самый ад. Но это лучше, чем освежевать беззащитного зверя, чтобы выжить. Нынешнее положение лучше, чем то, где придется отнять чью-то жизнь, чтобы выжить самому. И все же это время настанет. Чтобы получить диплом и вручить его отцу, а затем навсегда отречься от карьеры военного, мне придется отправиться в лес. Если я выжила в клетке, смогу выжить и там.

Кто-то позади меня сорвался с брусьев, чем вызвал бурю ругательств.

– Возвращайся назад!

– Да, сержант!

– Сборище недоумков, – проворчал он, но так, чтобы его слышали все.

И так каждый день. В четыре утра начинается пытка. И заканчивается в двенадцать. Каждый день четыре часа на сон. Каждый день инструкторы орут на нас и угрожают вышвырнуть из военной школы с позором. Но пока еще никто не сдался. Я не сдамся. Несмотря на то, что дальше начнется сущий кошмар.

* * *

Зазвонил мобильный телефон, и я проснулась, резко выныривая из чудовищного сновидения о военной школе. Нет, это не сновидение. Это еще одно воспоминание. Все, что случилось тем летом, произошло взаправду. Боль в суставах, психосоматические приступы, нападки инструкторов.

Несмотря на то, что я лежала на диване в горизонтальном положении, мне казалось, будто сержант держит меня за грудки. Моя синяя куртка, точно такая же, как у других курсантов, собралась в кулаках сержанта лучиками и натянулась на спине и под мышками. Пахнет потом и от меня, и от него, а еще кровью – другие курсанты военной школы разбили мое лицо.

В то утро меня отправили работать в сушилку – складывать простыни и наволочки. Воздух был сухим, пахло грязными носками. Тогда-то я и услышала шум, идущий из коридора, а затем подвальная дверь распахнулась, и в тусклом свете лампочки я увидела, как какой-то громила в униформе тащит за ухо мальчика лет двенадцати, а его приятель стоит на страже.

– Что происходит? – спросила я.

Возможно, эти парни даже из моей группы – там тридцать семь человек, всех и не запомнить. Нет, на самом деле мне было плевать, кто они. Я лишь знала, что не выстою одна против двоих. Они сильнее и крупнее меня, и они не Стивен.

Я убрала простынь на стопку других, при этом не отрывая взгляда от вошедших. Громила выпустил жертву, и мальчик накрыл ухо ладошкой и попятился к двери. В моей груди заворочалось дурное предчувствие, когда подвальная дверь закрылась – тот парень, что стоял на страже, вошел в сушилку, глядя на меня так, будто я была мокрой псиной, вырвавшей у него из руки последний кусок еды.

Тут мобильник зазвонил вновь, и я вздрогнула. Встряхнувшись, прогнала непрошеное воспоминание и ответила на звонок.

– Это Джон Агилар. – Голос на том конце был таким же раздражительным, как и в прошлый раз. – Я отправил тебе документы. Если будут вопросы, звони. – Повисло молчание, которое я решила использовать, чтобы поблагодарить за помощь. Мой ответ заставил голос Джона едва уловимо смягчиться: – Будь осторожна, Кая. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.