Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы

– То, что из дома принесли.

Я вдруг поняла, что комната лопается от смеха. Смеялись все. Кто-то тихонько и интеллигентно. Кто-то разливался птичьими трелями. Физрук гудел хорошим православным колоколом. Преподавательница французского выдавала изящные стаккато из «Болеро» Равеля. Математик издавал Ха-Ха-Ха, напоминавшие уравнения с двумя неизвестными. Но лучше всех смеялась директриса Вия. Её хохотки накатывали на присутствующих прохладными волнами Балтийского моря и рассыпались по лицам лёгкими песчинками прибрежных дюн. Я влилась в общий « смеховой маразм», потому что иначе это безумие я назвать не могла. Но и не веселиться, когда все вокруг что-то так искренне празднуют, я не могла. Только несчастная географичка стояла каменной бабой с острова Пасхи и протягивала ко мне руку.

– Вы не это ищите? – сказала директор и мягко развернула даму в противоположную сторону.

У двери стояла маленькая, хитролицая девушка в кудряшках. На её руке мирно лежал новейший, стильный, универсальный телевизионный пульт. Учительница выдохнула нечто вроде змеиного «Хшшссссс» и схватила блестящую чёрную штучку.

– Так это ты два урока подряд меняла каналы?! Это ты издевалась надо мной?! Это из-за тебя мы в Арктике кактусы наблюдали, а вместо белого медведя по экрану обезьяны прыгали?

Смех в святая святых любой школы – учительской – грозил перейти в стихийное бедствие. Не помогала ни вода, пущенная по кругу учителем ОБЖ, ни умоляющие «охи» пострадавшей, ни хлынувшие из хитрых глаз ученицы потоки жидкого раскаяния. В чувство всех нас привёл обычный школьный звонок. Что значит профессиональная закалка! Он прозвенел. Мы все вздрогнули. И успокоились.

– А что Вы в коридоре делали почти за полчаса до Вашего урока? – вдруг подозрительно спросил математик.

– Пришла пораньше, чтобы методички посмотреть и с коллегами познакомиться.

– Вот так познакомились! – прогудел набатом физрук. Все опять согнулись в приступах смеха. Но в этот раз ненадолго. Ко мне подходили коллеги. Мне представлялись. Мне улыбались. Со мной разговаривали. Кое – что о работе учителей в американских школах я узнала из первых уст как раз на той самой перемене.

Американские педагоги, так же, как многие их коллеги в России, сетуют на низкую, унизительную зарплату. Так же, как мы, они вынуждены регулярно тратить свои деньги, покупая необходимые для классной комнаты пособия, канцелярские штучки-дрючки, литературу и т. д. и т. п.

На мой вопрос, какая средняя зарплата у учителя средней школы, (в начальной школе зарплаты меньше) ответом была круглая цифра – 40 000 долларов в год. В месяц приблизительно 3400. Без вычетов.

– А что у вас вычитают? – не успокаивалась я.

– Налоги, пенсионные и медицинские взносы. После этих трёх платежей остаётся где-то 2100—2200 долларов.

– Ну, неплохо, – не подумав, как следует, бодро прокомментировала я.

И тут на меня мягко, но занозливо, посыпались несогласные реплики коллег.

– Что значит неплохо? На эти деньги прожить нельзя! – твёрдо приземлил меня учитель физкультуры (и, как оказалось, химии).

– У каждого из нас куча непогашенных кхедитов (кредитов, надо понимать), – мягко грассировала француженка (как оказалось, «Р.» она не выговаривала по жизни, потому и выбрала французский язык).

– А какие самые типичные кредиты у американцев? – не отставало от коллег моё живое любопытство.

В разговор вступила симпатичная, вся кругленькая, мягкая, сдобно-дружелюбная дама.

– Меня зовут Ники, – представилась она. Я – учитель «Социологии Семьи и Брака» и «Современных Коммуникаций». Я замужем. С тремя детьми: три сына. Муж – профессор Истории. В колледже. Мы выплачиваем кредит по ипотеке, кредит за три машины, а муж до сих пор расплачивается с банком за свой кредит на образование. Слава богу, у меня его не было: мои родители мне помогли. Да и сама я работала с 11лет.

– Да зачем вам нужны три машины? Так всю жизнь за них платить придётся! – я округлила глаза, заметив, что у остальных они округлились даже больше моих. Настолько неуместным, глупым и детским показался всем мой вопрос. Учительская зашумела.

– Тише Вы! Я Вам сейчас объясню. У нас у всех по две-три машины. И Вы правы. Мы за них всю жизнь платим, и платим, и платим. Дом у нас в Сан Маркосе. Я работаю в Эскондидо и в Сан Маркосе. Там у нас своя небольшая химчистка. Круглосуточная. Муж работает в Сан Бернардино и в Сан Маркосе. Потому что мы все работаем в химчистке по очереди. В свободное от другой работы время. Один сын учится в Сан Диего. В колледже медицинском. Второй – в Ла Хойе, в специализированной частной школе. Он хочет стать фармацевтом, и мы с великим трудом нашли школу с углублённым изучением химии. И как нам прикажете добираться во все эти города? Автобусов регулярных нет. А на такси обанкротишься за месяц.

Учителя одобрительно гудели, кивали и соглашались с Никой, издавая эмоциональные: «Всё так!», «Верно!», «Ты, чёрт побери, совершенно права!».

– А третий сын? Он…