Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы

– Еду я. У тебя вечер свободен, – безразлично, как будто произнося математическую формулу перед учителем, сказал он. – Кстати, тебе пора продумать, чем ты будешь занимать своё время впредь.

– Не понимаю… Ты о чём?

– О том, что я еду к друзьям. На стадион. О том, что я хочу посмотреть бейсбол с ними, а не с тобой. А потом хочу с ними, а не с тобой, пойти в кафе. Хочу встретить новых симпатичных девчонок. Хочу чувствовать себя свободным от тебя. Я ясно всё изложил?

– Ты шутишь?! Ты меня тестируешь? Мы же любим друг друга. Я думала, что мы поженимся после школы. У меня нет цели в жизни без тебя. Я хочу жить для тебя. Я умею жить только твоими заботами, твоими интересами. Я дышу любовью к тебе…

– Я тебе не обещал ни долгой любви, ни «жилетки», в которую ты будешь всю жизнь плакаться, если что-то идёт не так. Я просто хочу жить весело и интересно. Я хочу развлечься и отвлечься.

– Уф! Так это только сегодня? Да развлекайся, отвлекайся, только жизнь дели со мной.

– Ты ничего не поняла. Я хочу разнообразия. Целый год ты мне это разнообразие давала. Мы хорошо развлеклись.

– Я была развлечением?

– Конечно! Как бейсбол, как ночные гонки по фривэю, как крутой блокбастер. Что здесь неправильного? Пришло время, когда другие развлечения влекут меня больше. Спасибо тебе за то, что нам было весело. Пока. И не вздумай меня «доставать» звонками, письмами и прочей белибердой.

И он ушёл. А я осталась. Во мне зашевелилось тоскливое, тягучее, безликое «Ничто». «Ничто» набрало номер телефона школьного психолога. Через час я лежала в палате коррекционного центра и плакала в потолок. В голове вертелись строчки Цветаевой:

«Стать тем, что никому не мило,

– О! Стать как лёд! —

не зная ни того, что было,

ни что придёт.

Забыть, как сердце раскололось —

И вновь срослось,

Забыть свои слова и голос,

И блеск волос…»

Голос психолога разорвал Цветаевскую мысль.

– Ламентия, почему ты так часто ищешь ответы на вполне американские вопросы у русских авторов? Наши, американские болячки надо лечить американскими методами. И ответы надо искать в американской литературе. Ты понимаешь, что у тебя происходит «наложение» неправильной матрицы на твои проблемы? Так и до раздвоения сознания недалеко…

– Только русские понимают, что такое любовь, – сказала я уставшим, скучным голосом. Больше добавить мне было нечего. Она, типичная американская жена и бизнесвумэн – всё равно ничего не поймёт. Она умеет быть прагматичной, рациональной и здравомыслящей во всех ситуациях. Но такие, как она, никогда не напишут:

«Вчера ещё в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера ещё до птиц сидел, —

Все жаворонки нынче – вороны!

Я глупая, а ты умён,

Живой, а я остолбенелая.

О вопль женщин всех времён:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

– Я думаю, тебе надо сменить семинар, – ватно, как из-под перины, донёсся до меня ровный голос.

– Тебе надо не русскую прозу и поэзию изучать, а нашу, американскую социологию. Впрочем, нет. Там же опять миссис Ти со своим русским мышлением и подходами

Ламентия, а давай тебя запишем на мой курс «Деловая женщина: секреты и подсказки». Ты же хочешь быть журналисткой. Значит, пора учиться, как строить карьеру. Здесь. В США. А не в непонятной холодной России.

– Я подумаю, – покорно сказала я. Хотелось только одного: чтобы она ушла.

И она ушла. Я безвольно растворилась в своём Ничто. Ничто почему-то разговорилось. Не знаю, какой вселенский семинар по «никчемности» Оно посещало, но говорило Ничто голосом Марины Цветаевой:

«Жить приучил в самом огне,

Сам бросил – в степь заледенелую!

Вот, что ты, милый сделал – мне.

Мой милый, что тебе – я сделала?

Я больше ничего не помню о том дне. Говорят, я спала почти трое суток. Помню, что проснулась я в тех же никчемных слезах, обращённых к белому потолку.

Я извиняюсь за слишком длинное сочинение. Думаю, что бессознательно, я опробовала а этих строчках курс «само-психо-терапии». Мне, действительно, стало легче после того, как я всё это написала».

Сочинение-рассуждение «О любви» ученицы 12ого класса Ламентии С. Часть II»

Я положила сочинение в папку и задумалась.

Завтра мне придётся смотреть в те самые серые, с зелёными искорками, глаза под прямыми бровями. В одиннадцатом классе школы «Золотая Роща». И не выдать себя ни интонацией, ни жестом, ни взглядом. Постараться «развлечься» игрой: «Я тебя угадала… угадай меня ты».

Глава 12. Весёлое нападение, американские секреты и как слёзы превратить в смех

Сегодня мой урок истории начинался в 11 утра. Я приехала в школу «Золотой Чащи» пораньше, потому что хотела познакомиться с коллегами и не спеша покопаться в шкафу с методическими материалами. Я неторопливо шла по длинному школьному коридору, прислушиваясь к тому, что происходило за дверями классов.