Шотландская любовь

Незнакомка и Фергус стали центром всеобщего внимания, но если кто-то из них и отдавал себе в этом отчет, то виду не показывал. Фергус остановился футах в десяти от нее и медленно обвел взглядом с головы до ног. Она долго смотрела ему в глаза, потом с явным трудом отвела глаза и зачем-то нырнула в карету.

Фергус, не говоря ни слова, повернулся и поднялся на крыльцо, на этот раз не отказываясь от помощи Гордона.

Глава 8

Не успела Шона спросить, что случилось, как Фергус и Гордон исчезли в замке.

Томас Лофтус направился к Шоне с таким видом, словно она была стеной, которую он собирался пробить. Прежде чем она успела поприветствовать его, извиниться за поведение брата или сказать что-нибудь еще, что могло бы ослабить напряжение момента, он протянул ей руку.

Она с удивлением подала ему свою – и ее ладонь тут же сжали крупные мясистые пальцы.

– Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, – заявил он, оглядывая ее.

Он наконец выпустил ее руку, и она отчаянно вцепилась в юбку.

Никакое подходящее возражение на ум не шло, поэтому она молча продолжала улыбаться.

– Я застал вас в неподходящий момент.

Что правда, то правда, но Шона, помня уроки матери, вежливо возразила:

– Мы счастливы видеть вас в Гэрлохе. В любое время.

– Это был ваш брат? – спросил он, посмотрев на двери замка. – Лэрд Гэрлох?

Стыд за поведение Фергуса внезапно сменился желанием его защитить. Ей страшно не хотелось за него извиняться.

– Он смотрел на тебя, Элизабет, как будто призрака увидел, – сказал мистер Лофтус, обращаясь к молодой женщине, чье появление так подействовало на Фергуса. – Ты его знаешь?

– Возможно, мы встречались в Крыму, – негромко ответила она с лондонским акцентом.

– Элизабет – медсестра, – сказала Мириам, беря отца под руку. – Папина постоянная сиделка не переносит путешествий, – добавила она и махнула ручкой, словно хотела отогнать всякие мысли о недомогании несчастной женщины и о ней самой.

– Жаль, что вы болеете.

Шона услышала свой собственный голос будто со стороны. Что она делает? Ведь нельзя же говорить о болезнях, тем более о болезнях незнакомого человека! Тем более болезни того, кто впервые за долгое время дал ей хоть какую-то надежду.

– Это не имеет значения, графиня, – ответил мистер Лофтус таким тоном, что сразу сделалось ясно: продолжать разговор не нужно.

Шона закусила губу и напомнила себе, что вовсе не обязана любить этих американцев, достаточно быть с ними радушной.

– Как видите, – заговорила она, подражая манерам матери, – это главный двор замка. Верхний двор строители предусмотрели просто как ловушку для врагов.

– Если не возражаете, графиня, мы осмотрим замок позднее, – прервал ее мистер Лофтус. – Мы устали с дороги. Где наши комнаты?

Их комнаты. Господи Боже, их комнаты.

Она бросила на Хелен взгляд, полный паники. Этот взгляд перехватил вернувшийся Гордон.

– Мы уже готовим их, мистер Лофтус, – проговорил он, спускаясь с крыльца. – А пока могу ли я предложить вам стаканчик шотландского виски?

Когда Гордон улыбался, в уголках его глаз образовывались морщинки-лучики, что придавало ему еще большее обаяние. Если его тактика сработает, она проскользнет наверх и, может быть, успеет подготовить для мистера Лофтуса покои лэрда и еще одну комнату для его дочери. И еще одну – для великана? А сестра-сиделка? Ее, наверное, нужно поселить поближе к пациенту?

– Кто вы? – проворковала Мириам, сладко улыбаясь Гордону.

За него ответила Хелен:

– Это полковник сэр Гордон Макдермонд, баронет Инвергэр.

Хелен удивительно походила на маленького жизнерадостного воробышка, обретшего способность говорить.

Кажется, сей титул произвел на американцев впечатление. Гордон – фигура выдающаяся, красивый мужчина в самом расцвете сил. Они с американцем пожали друг другу руки, как противники, испытывающие силу друг друга перед настоящей схваткой.

– Дайте нам несколько минут, – сказала Хелен, мечтая о нескольких часах, – и мы приготовим все для вашего отдыха.

– А мы тем временем, – Гордон предложил Мириам руку, – осмотрим пиршественный зал, согласны?

Фергус куда-то исчез, но Гордон закрыл собой брешь в обороне. Судя по тому взгляду, что он бросил на Шону, ему было известно, что она балансировала между раздражением и благодарностью.

Она пробормотала что-то еще, какие-то напрасные слова, призванные оправдать ее грубость, но американцы, кажется, не обратили на это внимания – даже несмотря на то что великан не выпускал ее из поля зрения. Ладно, сейчас нет времени думать о нем, или о сестре-сиделке, или о Фергусе, или о том, как отблагодарить после всего этого полковника сэра Гордона.

Шона и Хелен помчались по черной лестнице наверх, в покои лэрда, где стали в спешке перестилать постель, которая до сих пор воняла виски. Неужели Старый Нед пролил спиртное на матрас? Если повезет, мистер Лофтус сочтет запах алкоголя характерной чертой шотландских замков.

– Где Старый Нед? – спросила Шона, когда Хелен вернулась из гладильни со свежими простынями.

– Я его не видела. Может, на кухне, ест?