Шторм и ярость

Раньше казалось, что Миша был одним из самых высоких и грозных Стражей в своем человеческом обличье, которых я когда-либо встречала, но прямо сейчас выходило, что это первое место займет Зейн.

— Мне все равно, приглашен ты или нет, — ответил Миша, когда с него сошел жар. Этим он опередил Зейна в неофициальном конкурсе «Грозный Страж». — Ты не должен быть здесь, шнырять вокруг и разговаривать с ней.

— Во-первых, я не шныряю, — сказал Зейн. — А во-вторых, почему мне нельзя поговорить с ней? Это потому, что она человек, или потому, что она сначала набрасывается, а потом говорит?

Боже мой! Я обошла Мишу и впилась взглядом в белокурого Стража.

— Я набросилась на тебя, потому что…

— Я подошел к тебе сзади? Прости. Постараюсь больше так не делать, — ответил Зейн. И хотя нельзя было видеть его лицо, я услышала улыбку в голосе.

— Что ты здесь делаешь? — потребовал ответа Миша, и на этот раз это было обращено не ко мне.

Зейн сделал паузу, прежде чем сказать.

— Просто мне был нужен свежий воздух. Поездка была долгой.

Я приподняла бровь, удивленная, что он не сдал меня с потрохами, вынудив объясняться за свои предыдущие действия.

— Теперь, когда ты подышал свежим воздухом, я предлагаю тебе вернуться в Большой Зал.

Часть меня ожидала, что Зейн откажется. Он казался воинственным человеком.

Но он удивил меня, отступив назад.

— Да. Думаю, мне действительно пора возвращаться.

— Отлично, — прорычал Миша.

Зейн наклонил голову в мою сторону.

— Приятно познакомиться… Тринити Линн Марроу.

Я начала взрываться, как фейерверк, — из тех, что грохочут и шипят. Однако Миша схватил меня за руку, и мне пришлось проглотить полный рот ругательств, прежде чем я крикнула:

— Буду выше этого и проигнорирую!

— Но «пойти кривой дорожкой» звучит намного веселее, — эхом отозвался Зейн.

Я развернулась к тому месту, где стоял Зейн, но Миша не отпустил меня и почти оттащил прочь, прежде чем я смогла придумать достойный ответ.

— Черт возьми, Трин!

— Что? — мне приходилось делать очень большие шаги, чтобы не отставать от его причудливо длинных ног. — Я ничего не сделала!

— Ты никогда ничего не делаешь!

Я нахмурилась.

— И что это должно значить?

— О, не знаю. Как насчет того случая, когда ты разозлилась и целый день пряталась в Большом Зале, заставив всех думать, что ты пропала? А потом, когда тебя нашли, сказала: «Я не сделала ничего плохого»…

— Что? — я пренебрежительно махнула рукой. — Мне тогда было лет восемь, и ты был очень груб со мной.

— А как насчет того дня, когда ты ныла до тех пор, пока я не повел тебя в кино за пределами общины, а потом бросила меня, чтобы встретиться с какими-то детьми, с которыми познакомилась в интернете?

— Я работала.

— Нет, ты играла в Шепчущего Призрака, — поправил Миша.

— Это была не игра! Там был дух, которому нужно было передать чрезвычайно важное сообщение, это был спиритический сеанс.

— А как насчет того раза, когда ты упала с крыши, а затем меня обвинили в этом? Это было примерно месяц назад.

Я поджала губы.

— А как насчет той ночи, когда ты вышла за стену и начала сражаться с Рейверами, Трин?

Жар опалил мои щеки, когда из-за деревьев показался дом Тьерри.

— Ты знаешь, почему мне нужно было это сделать, и ты тоже вышел за пределы стены.

— Мы говорим не обо мне.

— О, конечно, нет!

Миша проигнорировал мою фразу:

— Ты станешь моей смертью.

— Думаю, ты немного драматизируешь, — сказала я, хотя и правда могла бы стать его смертью.

— Неужели?

— Да.

Он выругался себе под нос.

— Итак, ты подслушивала Тьерри, когда он разговаривал с ними?

— Ты будешь сильно зол, если я отвечу утвердительно?

— Тринити!

Я вздохнула:

— Да, подслушивала. Зейн увидел меня и пошел следом на улицу. Вот почему мы разговаривали.

— Что ты слышала?

— Они прибыли за подкреплением. Что-то происходит в Вашингтоне.

— Что именно?

— Они сказали, что-то убивает демонов и Стражей, и они не думают, что это другой демон, — объяснила я. — Подозреваю, они хотели немедленно уйти с подкреплением, но Тьерри заставляет их остаться на Акколаду.

— Что-то, но не демон, убивает Стражей?

— Ага.

— В этом нет никакого смысла.

— Ага, — повторила я. — Но, может быть, все так и есть, знаешь? Какой-то большой злодей убивает Стражей. Возможно, нас призовут.

Он нахмурился, глядя на меня:

— Не знаю…

Да, я тоже сомневалась в этом, но в какой-то момент нас должны будут призвать. Мы уйдем отсюда. Вместе. Мы уйдем, чтобы сражаться. Я пожала плечами.

— В любом случае, похоже, они могут пробыть здесь неделю.

Миша несколько мгновений молчал.

— Я хочу, чтобы ты оставалась в доме, пока они не уедут.

— Ты серьезно? — воскликнула я, когда мы пересекали подъездную дорожку. Включились прожекторы, предупредив о нашем присутствии; их яркий свет заставил меня вздрогнуть. — Я не могу оставаться в доме, пока они здесь!

— Ты что, забыла, почему у нас нет посетителей? Или ты просто безрассудная эгоистка?

— А есть третий вариант?

Миша остановился перед широкими ступенями освещенного крыльца. Он смотрел на меня сверху вниз, кончики его пальцев касались моих щек, заставляя мой взгляд сосредоточиться на нем.