Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира

«При въезде в Руан, Трибулэ был послан вперед и должен был сказать, «Посмотрите, они идут!» Шут очень гордился тем, что сидел на хорошей лошади, покрытой пестрой попоной и держал в руках парадный жезл. Он быстро скакал вперед, с ним был также и его наставник, и тот сказал ему: – «Остановись же, ты едешь слишком скоро!» Трибулэ, опасаясь ударов, (наставник часто угощал его побоями), хотел остановить лошадь; по лошадь прекрасно чувствовала, каков под ней седок, потому что Трибулэ постоянно ее то пришпоривал, то опускал, то поднимал узду и она бежала вперед. – «Остановишься ли ты?» – закричал на него наставник. – «Чорт ее побери! – воскликнул шут (он умел браниться, как и всякий мужчина), – эта гадкая лошадь, я ее пришпориваю, а она никак не хочет остановиться». «Что вы на это скажете? Разве только то, что природа желает позабавиться, создавая такие прекрасные образчики человечества, которые были бы счастливы, но они так невежественно забавны, что не умеют сознавать своего счастья, а это и составляет самое большое несчастье в мире».

Таким образом, Трибулэ, воспитанный и преобразованный совершенно в спартанском духе, мог занять место в свите Людовика XII; он даже сопровождал короля в Италии, во время экспедиции против Венеции. В 1509 г. Жак Маро в своей «Венецианской Войне» рассказывает о взятии замка Пешьэра[40] и упомпнает о шуте, который, не без волнения, присутствовал при осаде города: «Трибулэ, шут короля. Имея отвращение ко всякому шуму, бегал по комнате в сильном страхе и наконец, забрался под кровать и пожалуй, сидел бы там до сих пор, если бы его оттуда не вытащили. Но при дворе Франциска I Трибулэ занимал блестящее положение и высоко держал свои жезл; острые словечки и резкие ответы, которые ему приписывают, могли бы составить целую книгу. Но многое только приписано ему и взято из разных сборников о шутах, как французских, так и разных других.

Однако, некоторые остроумные ответы и слова принадлежать ему; но мы только не знаем сам ли он был их автором пли перенял их от других. Трибулэ является нам, то шутом, который не уважает никого, даже и духовенство, то представляется в виде юродивого и дает советы Франциску I и тот всегда им следовал.

Шут Трибулэ на средневековой гравюре

«Однажды, рассказывает Бонавевтура де Перьэ, король вошел в так называемую Святую Часовню в Париже, чтобы отстоять вечерню. Трибулэ последовал за ним; когда они вошли туда, то в часовне царила мертвая тишина. Несколько времени спустя, епископ начал “Deus in auditorium”; певчие ему вторили. Тогда Трибулэ встал со своего места, подошел к епископу и оскорбил его. Король увидев это, подозвал к ceбе шута и спросил у него зачем он это сделал; Трибулэ отвечал ему:

– Ах, кузен, когда мы сюда вошли, всё было тихо, а этот человек первый начал шуметь и его следует за это наказать.

Из этого видно, что королевские шуты пользовались большими преимуществами и им прощалось многое. Оскорбление духовенства считалось большим преступлением.

Трибулэ, между тем, относился всегда с большим презрением к знати, а такое неуважение также считалось таким же преступлением, как и оскорбление духовенства.

Однажды, какой-то вельможа угрожал Трибулэ, что изобьет его до смерти палками за то, что шут позволил себе; дерзко отзываться о нем. Трибулэ пошел жаловаться Франциску I:

– Не бойся ничего, – ответвил ему на это король, – если кто осмелится так жестоко обойтись с тобою, тот будет повешен четверть часа спустя.

– Ах, кузен, – возразил шут, – спасибо тебе за такую милость, только уж доверши благодеяние, прикажи его повесить на четверть часа раньше.

Это очень острое словцо для человека, который в своей юности был несчастным заикой; вероятно, метод воспитания, употребленный Ле Вернуа, был весьма действенен, чтобы вложить в такую рогатую голову столько ума, как об этом говорит Сан-Маро.

Но вот замечательна одна несообразность; в рассказанном нами анекдоте Трибулэ выставлен, как человек остроумный и который никогда не задумается над удачным отвнтом, тогда как в «R'ecr'eations historiques, critiques, morales et d’'erudition» Дродю Радье (Париж 1787 г. 2 тома), выставляют этого шута, как политического советника одного из самых мудрых и вдохновенных.

Когда Франциск I предпринял в конце 1524 года экспедицию, которая должна была окончиться разрушением Павии и пленом короля, Трибулэ присутствовал на военном совете, собранном для того чтобы придумать средство, как проникнуть в Италию. Присутствовавшие, конечно, предлагали различные средства. Трибулэ, также бывший на этом совещании, обратился к Франциску с полною фамильярностью:

– Кузен, ты хочешь остаться в Италии?

– Нет!

– В таком случае, все ваши предложения никуда не годятся.

– А почему?

– Вы много рассуждаете о том, как проникнуть в Италии, но это вовсе не самое существенное.

– А что же самое существенное?

– Самое существенное – это выйти оттуда, а об этом никто и не думает говорить.