Швейцарский счет

«Вот дрянь. И откуда ты взялась в середине зимы? – неприязненно подумала девушка. – Если они пролежат здесь несколько дней, то полицейским придется работать в респираторах», – предположила Алиса, и воображение услужливо нарисовало ей картинку с двумя полуразложившимися, смердящими трупами. Она брезгливо передернулась и решилась: « Нужно попытаться их сохранить».

Забыв об опасности, она занялась приготовлением смертного ложа для мужчин. Пыхтя и отдуваясь, она ухватилась за ноги и потащила тело Марка к широкому низкому дивану, стоявшему в центре холла. С неимоверным усилием, ломая ногти, взгромоздила его на кожаную поверхность, сложила руки покойника на груди и взялась за свекра. Тот оказался значительно тяжелее, Алиса чертыхалась, дергала его за рукава, с треском раздирая одежду. Стараясь не смотреть на бурое месиво из кожи и мышц, она остервенело толкала неподъемное тело банкира к дивану, Фридман нехотя подвигался вслед за невесткой, тормозя спиной о ковер и цепляясь за стулья. Совершенно вымотанная Алиса поняла, что взвалить внушительное тело Лейба на диван ей не удастся и смирилась, оставив лежать на полу. Бросилась к окнам и принялась распахивать их одно за другим. В комнату, хлопая шторами, ворвался холодный ветер, швырнул в лицо Алисе охапку колючих снежинок и беспокойно зашуршал краями крахмальной скатерти. Осмотревшись, Алиса наткнулась взглядом на вазу с лилиями, стоявшую в центре стола, решительно выдернула из нее цветы и торжественно осыпала ими тела мертвых мужчин. Немного отступила, оценивая произведенную работу, подошла к магнитофону, отыскала «Лунную сонату» Бетховена, и грустная лирическая мелодия мягко заструилась по выстуженному холлу. Алиса вернулась к дивану и тяжело опустилась у изголовья мужа.

– Это все, что я могла для вас сделать, – прошептала она и кротко поцеловала Марка в ледяной лоб. – Как говорится, последние почести. Прости меня, Маркес. За все прости. Прости и прощай, – и тихие светлые слезы полились по осунувшемуся лицу.

Одна из оконных створок с грохотом захлопнулась от сквозняка, лампочка в люстре нервно заморгала и погасла, Алису подбросило. Устраивая усыпальницу Фридманов, она совершенно забыла о грозящей опасности, опомнившись, рванулась на улицу, прыгнула за руль, трясущимися руками завела машину и нажала на газ. Машина с тяжелым стоном забуксовала в снегу и медленно стронулась с места. Выехав за ворота, Алиса в последний раз оглянулась на дом смерти: из темных распахнутых окон первого этажа торжественно плыли звуки бессмертной сонаты, в ярко освещенном проеме окна спальни на втором этаже четко вырисовывался высокий черный силуэт. Человек стоял неподвижно потом, вдруг, поднял руку и лениво махнул, как бы отпуская девушку в красном авто на волю.

– Господи, он! – задохнулась Алиса. – Он все время был здесь! – лицо моментально покрылось мельчайшими капельками пота, ватной ногой она нащупала педаль газа и утопила ее до отказа, машина натужно взревела и рванула в глухую ночь.

С трудом ориентируясь в темноте, Алиса выбралась на бернскую трассу только через полтора часа, ей приходилось притормаживать у каждого указателя и, подслеповато щурясь в тусклом свете фар, по слогам читать длинные неуклюжие немецкие названия, потом скрупулезно сверяться с потрепанной картой, оставленной в бардачке запасливым Марком. Позволить себе роскошь заблудиться она не могла, спрашивать дорогу в три часа утра было не у кого, да и зачем ей свидетели. Ее целью сейчас было добраться до Берна, бросить машину на окраине и затеряться в большом городе. Лучше всего найти работу и залечь на дно, как говорят в криминальных сериалах. Но как это сделать без денег а, главное, без документов, которые Алиса оставила в гриндельвальдской «могиле», она не представляла.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – вслух произнесла она и испуганно покосилась на хозяина бистро, настороженно следившего за ней из-за барной стойки.

Швейцарец навострил уши, теперь он смахивал на пса, принявшего боевую стойку. Исподволь разглядывая посетительницу, он делал вид, что занят уборкой.

«Следит, сволочь», – про себя решила Алиса, залпом выпила остаток шерри, затушила наполовину выкуренную сигарету и поднялась.

– Vielen dank, – как можно беззаботнее произнесла она и широко улыбнулась мужчине.

Тот ответил неестественно радушным оскалом. Однако, оглянувшись у выхода, Алиса заметила, как белобрысый любезник спешит к телефонному аппарату, заметив взгляд девушки, он притормозил у крайнего столика и принялся усиленно тереть его салфеткой.

«И чем я ему не приглянулась?», – рассуждала она, усаживаясь за руль и оглядывая себя в зеркало заднего вида. Оттуда угрюмо смотрела растрепанная изможденная девица неопределенного возраста с огромными синяками, остатки туши, размазанные вокруг глаз, вызвали в памяти рисунок на капюшоне очковой кобры.

–На завзятую наркоманку похожа, – усмехнулась Алиса, – недаром этот швейцарский чистоплюй трухнул.