Сибирский фронтир

–Да ну?

–Точно говорю. Доберёшься до Харитона, увидишь.

–Любопытно…

–Чего там любопытного? – осерчал Данила. – Проели почти весь запас, а прока от них никакого.

Дабы малость развеять мрачность компаньона, я вытащил из мешка посеребрённую сединой шкуру старого калана.

–Как тебе? – спросил равнодушно.

А глазёнки–то вспыхнули! Вытерев руки о рубаху, Данила погладил густой мех, встряхнул, дунул, изучил подшерсток, пощупал волос.

–Хорош, – согласился он.

–И какую цену, по–твоему, здесь у перекупщиков запросить можно?

–Рублей пятнадцать дадут без разговоров, – заверил Данила. – А если поторговаться, время потянуть, можно ещё пару рубликов накинуть.

–Значит, на ярмарке в России и за пятьдесят уйдёт?

–Пожалуй.

–Ну, вот, – я хлопнул товарища по плечу. – Значит, нечего и хандрить, скоро опять дела закрутятся.

***

Брагин едва успел оправиться от моего внезапного наскока, как я появился вновь и всё с тем же мешком лишь слегка располневшим. Не дожидаясь, пока купец придёт в себя, я вывалил перед ним ворох ценных мехов. Всё что удалось выменять у "нильсов" и лучшее что нашлось у Данилы.

–А хочешь, Федоре на шубку лисы подберём? – предложил я, заметив умеренный интерес к мехам у хозяйки.

–Баловство, – после некоторых раздумий решил Брагин.

Женщина едва заметно вздохнула.

Я рассчитывал, что, по крайней мере, алеутские бобры уйдут на ярмарке без проблем. Так оно и вышло. Мне даже не пришлось помогать Брагину с рекламой. Покупатель налетел сам, и купец засел в глухую оборону, не желая сбавлять с оговоренной полусотни хотя бы копейки. Пока он сидел в лавке, я разыскал старого приятеля – Копыто.

С лотком он больше не ходил, а стоял, вроде бы скучая, в сторонке и лениво грыз яблоко – ну вылитый Мишка Квакин.

–Здорово, атаман, – не удержался я от цитаты.

–Как жизнь? – спросил он, по–квакнски отправляя огрызок в полёт.

–Порядок.

–Дело, какое ко мне?

–Дело, – согласился я. – Мне нужны люди. Много людей. Беглые, бродячие или какие–то ещё, неважно. Главное чтобы хотели получить работу подальше отсюда, а ты бы снабдил их проезжими документами.

–Чем соблазнять–то людей, заработком?

–И заработком, и волей, и землёй…

–Заработка будет довольно, – резко оборвал Копыто. – Про остальное сам болтай коли хочешь, а я за воровские разговоры к кату под плеть идти подожду. Да и которому воля нужна, он тебя здесь дожидаться не будет. Прыгнет в лодку – и на Дон.

–Ну, тебе виднее.

Он задумался.

–С людьми сейчас худо. Большой на них спрос пошёл. Тебе вот они понадобились, да как на зло и государыне нашей. С ловцами армейскими состязаться придётся. Сейчас всех гребут, кого могут. А потому обойдётся тебе это недёшево.

Копыто хитро прищурился.

–Рухлядь сейчас в цене, а потому на леготу не рассчитывай.

–Ты мне людей найди, да помоги переправить, а я хоть теми же самыми чернобурками да бобрами с тобой расплачусь. Шкурой за шкуру.

Я застал Брагина уже за подсчётом барышей. Каланы и лисы улетели в первый же день, несмотря на ярмарочные трудности с монетой. На этот раз нижегородского купца никто не попытался кинуть и он даже в себя поверил после лихого торга.

–Ну вот, хоть Федоре сапожки справлю, – довольно урчал купец, откладывая комиссионные.

Наполнив закрома охотского компаньона, я перебрался на плотбище. Строительство очередного галиота было далеко от завершения, зато сам городок заметно разросся. Рядом со старыми постройками и собственно верфью, выросло туземное стойбище. Шалаши коряков венчали конструкции, отдалённо напоминающие чашечки радиотелескопов. Эдакая деревянная обсерватория.

Анчо–мухоморщик шёл навстречу вразвалку. Шёл и жевал на ходу. Что жевал? Наверняка мухомор. На его лице не проявлялось ни радости, ни заботы, ни даже наркотического блаженства. Опустив приветствие, будто я отлучался всего на минутку, он сходу принялся рассуждать о пользе грибочков. Предложил попробовать.

Я машинально отметил, что с чужими Анчо так вольно себя не ведёт, а значит, моя маскировка раскрыта и здесь. Мифического брата следовало отправлять в архив.

–Давай, рассказывай, – прервал я словоблудие коряка.

–На сегодня имеем две двадцатки семей, – доложил тот. – Все при деле. Женщины плетут сети, верёвки, заготавливают черемшу, коптят рыбу. Мужчин по морскому делу в обучении два десятка без одного. У Харитона на работах тринадцать: шестеро плотничают, столько же шьют паруса, ещё один пошёл в ученики к кузнецу. Остальные на заготовке провианта.

Он подумал немного и решил высказать собственное суждение:

–Из коряков русских не сделаешь. Так охотниками и останутся.

–Для отряда отобрал кого–нибудь?

–Отобрал, – кивнул Анчо. – Вместе со мной как раз две ладони получается. Ружья изучают покуда.

–Данила говорил, будто новенькие к нам прибились?

–Недели три назад пришло семь человек чукчей, – подтвердил Мухоморщик. – Тебя искали. Спрашиваю, зачем, молчат. Со мной о делах говорить не желают. Гордые, мудрёнть.

–Чукчи? – удивился я.

–Поселились на отшибе. Работать не рвутся. Хотя если кто просит подсобить, то помогают. Похоже, воины. Без женщин пришли.

–Показывай.