Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

В ноябре через финскую границу в Советскую Россию был заброшен Пол Дьюкс (он же агент СИС СТ25), имевший при себе документы сотрудника ЧК и позже прославившийся как один из самых успешных и выдающихся британских агентов. Его называли «человеком с сотней лиц».

Рейли и Хилла вскоре тоже «подняли по боевой тревоге». В середине декабря 1918 года Джордж Хилл, который еще не отгулял положенный ему отпуск, неожиданно получил приказ срочно явиться в «контору». В кабинете Камминга Хилл увидел Рейли. Начальник разведки пояснил — они вместе едут в Россию. Нужно собрать информацию о положении на юге страны, чтобы предоставить ее на открывающейся вскоре в Париже мирной конференции, на которой державы-победительницы в Первой мировой войне должны были договориться об устройстве послевоенного мира и определить свои отношения с побежденными. Планировалось обсудить на конференции и «русский вопрос». Шли споры — приглашать в Париж делегацию из России или нет? И какую именно — красную или белую? Или оказать на обе стороны международное давление с целью, чтобы они прекратили войну, а потом уже приглашать их в Париж?

Некоторые из южных районов России к тому времени уже находились под контролем белой Добровольческой армии, которой командовал генерал-лейтенант Антон Деникин.

Рейли вспоминал, что его назначили политическим офицером при Ставке Деникина. Во время этой поездки он побывал в Крыму, на Юго-Востоке России и в Одессе.

Хиллу явно не хотелось возвращаться в Россию. «Мы должны были выехать из Лондона после обеда, — вспоминал он, — но, поскольку война уже закончилась, я не слишком хотел оставаться на службе. Я предпочел бы служить в авиации и поэтому колебался перед тем, как дать ответ». Но шеф, то есть Камминг, «не как начальник, а как друг», убедил его поехать с Рейли. А вот Рейли, наоборот, всей душой стремился в Россию. Еще в ноябре он писал Локкарту, что считает своим долгом «продолжать службу, если она может принести пользу России и борьбе с большевизмом» и пока это возможно, то он не собирается возвращаться к занятиям бизнесом. «Я посвящу всю свою чертову жизнь этой работе», — отмечал Рейли.

Их поезд отходил через два часа. Когда они вышли от шефа, Рейли, по словам Хилла, начал подкалывать его. «Хилл, — сказал он, — я не верю, что вы очень-то хотите успеть на этот поезд. Спорю на 50 фунтов, что вы опоздаете!» Хилл сначала отмахивался, но Рейли настаивал на пари, и в конце концов его компаньон согласился. Самое интересное, что Хилл действительно чуть не опоздал. Он едва успел собрать вещи, сел в машину, которая доставила его на вокзал «Ватерлоо» буквально за минуту до отхода поезда. Рейли был уже в вагоне и, высунувшись из окна, пытался разглядеть Хилла на перроне. Хилл вскочил в поезд, когда он уже тронулся. Рейли признал свое поражение в пари и, по словам Хилла, «как истинный спортсмен», отдал ему проигранные 50 фунтов.

Они ехали под видом коммерсантов, изучающих возможность восстановления торговых отношений между Англией и Россией. Добравшись на поезде до Саутгемптона, Рейли и Хилл хотели сесть на судно, идущее в Гавр. Но все билеты на него были проданы. Миссия оказалась под угрозой, но тут Рейли вдруг заметил знакомую фигуру — это был знаменитый польский пианист и композитор Игнацы Ян Падеревский, которого он неплохо знал. Падеревский возвращался в Варшаву, где вскоре стал первым премьер-министром польского независимого государства. Он провел Хилла и Рейли в свою каюту. До Гавра они добрались, обсуждая положение в Европе и «большевистскую угрозу, нависшую не только над Польшей, но и над всем цивилизованным миром».

Затем, снова на поезде, доехали до Парижа, где задержались на несколько часов. Для того чтобы пообедать в ресторане «Ля Рю», владельцем которого был знакомый им еще по довоенному Санкт-Петербургу шеф-повар ресторана «Кюба». Обед оказался превосходным, а вино и бренди, которые они пили из глубоких хрустальных бокалов, великолепными.

Этот обед позволил им перетерпеть поездку до Марселя — людей в вагоне как сардин в банке. Они буквально сидели на головах друг у друга. Помимо обычных пассажиров поезд был еще набит французскими солдатами, которые возвращались домой из госпиталей.

В Марселе они сели на греческий миноносец. Никто им не удивлялся — тогда военные корабли часто перевозили коммерсантов. Рейли и Хилл добрались до Мальты, там пересели на другой корабль, шедший в Константинополь, а уже оттуда британский военный корабль доставил их в белый Севастополь. Это было 24 декабря 1918 года.

«Все, как при старом режиме»

Новый, 1919 год они встречали в Ростове-на-Дону, одной из тогдашних столиц белого Юга России. Город, вспоминал Хилл, был переполнен самой разнообразной публикой и буквально «гудел от возбуждения», но все время чувствовалось, что война идет где-то совсем рядом. Царил повсеместный дефицит — англичанам сразу же бросилось в глаза отсутствие мыла.