Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

На Башкаусе, выше устья Верх-Ильдугема, нам встретились две обитаемые пастушеские стоянки. На одной из них была свежая маралятина, которой с нами щедро поделились местные пастухи, земляки Цаната.

Марала они добыли накануне ночью, на солонце. По правому берегу Башкауса, на травянистых склонах на поверхность выходят природные солонцы, на которые ночами наведываются лесные животные. Солонец – овальная яма, вырытая в склоне животными, грызущими солоноватую от природы почву. Местные жители читают звериные следы на солонцах, как открытую книгу: кто приходил, когда, сколько, откуда? Ниже солонца и ниже конной тропы лежит большой камень, скорее даже скала, за которой и прячутся охотники. Накануне один из них залег в сумерках за камень и там терпеливо ждал. Звездной ночью, когда вышла полная луна и стало видно все вокруг, со стороны реки на солонец вышел крупный бык марала с ветвистыми рогами. Он перебрел Башкаус с левого берега по широкому мелкому разливу.

Бык не видел охотника, хотя тот был на расстоянии метров сорока. Шерсть и большие рога марала серебрились в лунном свете. Видимость была отличная. Один выстрел из карабина – и дело сделано. Стоянка надолго обеспечена мясом, а голова с большими ветвистыми рогами пригодится на продажу, как трофей. Нас же вечером ждал наваристый мясной суп с дымом костра.

Башкаус изобилует рыбой, речным хариусом. Все алтайцы – азартные рыбаки. Цанат говорит, что, когда он у себя дома в Саратане, свежая рыба на его столе каждый день.

Как только мы встаем очередным лагерем на берегу Башкауса, наши проводники исчезают. Их можно найти неподалеку на берегу реки, на «ямах» – в тех местах, где горная река глубока, спокойна, а прозрачная вода ярко-зеленого цвета и окрашивает в зеленые тона придонную гальку. Ямы – излюбленное место кормления хариусов, которые собираются здесь стаями, выхватывая с поверхности воды упавших в нее мух и мошку.

У каждого рыбака в руках удилище с катушкой, каждый то и дело забрасывает снасть в самую глубину ямы. Снасть – тонкая длинная леска, грубое свинцовое грузило на ее конце, пять маленьких крючков-«мушек» на коротких поводках и белый пенопластовый поплавок выше поводков с крючками. Когда снасть заброшена, поплавок плывет по течению и тащит за собой леску с крючками, уходящими под углом в глубину реки. Хариус видит плывущих в воде мушек и хватает их; иногда попадается по две или даже три рыбины за один заброс, иногда – ни одной.

Рыбалка на речного хариуса очень азартная. Поплавок проплывает всю яму за полминуты, затем следует новый заброс в ее начало, выше по течению. Попавшиеся хариусы бьются на крючках в воздухе, от них летят и сверкают на солнце брызги. Рыбак снимает хариуса, швыряет на сырой берег среди камней и тут же забрасывает снасть снова. Рыбалка обычно заканчивается, когда обловлена вся яма. С одной большой ямы легко можно взять целое ведро свежего хариуса. Если этого оказывается мало, рыбаки переходят на другую яму. Если ям на реке в этом месте нет, применяется другой способ ловли: рыбак весь день ходит вдоль берега, забрасывая снасть каждый раз на новом месте. Так рыбаки порой проходят много километров вверх и вниз по течению, по кустам и болотинам.

Мясо у хариуса белое, нежное, вкусное, костей мало, и они легко отделяются. Но свежий хариус быстро портится, поэтому его готовят сразу после рыбалки. Можно быстро почистить и посолить – получается вкусная слабосоленая свежая рыба. Солят просто: промазывают крупной солью большим пальцем внутри очищенного брюшка. Можно сварить уху. Можно пожарить хариуса в горячем масле на дне котелка или сковородки, до хрустящей золотистой корочки. Можно приготовить горячим копчением – на тлеющих тонких ивовых ветках. Да что там – хариус хорош в любом виде!

На Башкаусе и его притоках хариус был у нас в изобилии: его много и в реках, и в озерах. Речной хариус крупнее и жирнее озерного – у него больше корма. На нашем таежном столе он был изо дня в день: в виде ухи, жареной и соленой рыбы, а в наших суминах всегда был изрядный свежесоленый запас.

Проводники и Рамис рыбачили в любое время и в любую погоду. Был ли холод, ветер или ледяной дождь – они стояли на берегу с удочкой и тащили на берег рыбу каждую свободную минуту. Такая уж натура у алтайцев.

Сурки

Жаркий летний день. Мы едем правым берегом Башкауса и выезжаем из леса на длинный голый косогор, покрытый короткой сухой травой. Женя обгоняет колонну и расчехляет ружье.

– Что? – спрашиваю я.

– Сурок! – смеется Женя.

Место – самое что ни на есть сурочье. Сухой каменистый склон, обращенный к югу, сухая и низкая, но густая трава, отличный обзор во все стороны.

Женя подает знак и мы останавливаемся. Он оставляет коня на тропе и карабкается вверх на пригорок. Там он ложится, тщательно прицеливается и стреляет. Потом, через минуту, делает выстрел еще раз. Мы не видим, куда и в кого он палит. Женя и Цанат быстро уходят вперед и вверх по склону, мы остаемся у лошадей.