Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Дороги и конные тропы алтайских высокогорий редко бывают простыми. Крутые спуски и подъемы, каменистые осыпику-румы, выше границ леса – топкие болота, ниже – густые лесные заросли и непролазные буреломы. Людям приходится едва ли не каждый год ремонтировать и восстанавливать высокогорные дороги, заново делать их. С наново заваленных путей-дорог оттаскивают, отволакивают в сторонку прикатившиеся во время камнепадов камни и глыбы. В курумах, наклонясь, руками забивают и затыкают открывшиеся опасные черные дыры, трамбуют их более мелкими камнями. По болотам ищут объезды посуше. В лесах рубят и пилят бензопилами упавшие деревья, перегородившие дороги и тропы. Каждую зиму в горах выпадает высокий снег, весной он тяжелеет и после того тает, увлекая вслед за талой водой разрушительные сели и оползни. Отяжелевший по весне снег ломает и рушит вниз ветви и целые вековые деревья, заваливая ими лес. Если не чистить дорогу два-три года, она становится безнадежно непроходной и непроезжей. Дороги высокогорья разбегаются паутиной во все стороны на многие десятки километров и везде на них видны следы заботы местных пастухов и охотников. За дорогами надо следить. Это необходимая и тяжелая работа.

Все дороги высокогорья – и пастбища, и охотничьи угодья – поделены между редкими деревнями. Люди чистят и делают дороги, как правило, по весне, когда стает основной снег и немного просохнут горы.

До нашей стоянки на правом берегу верхнего Карагема мы добрались по отличной, добротно расчищенной конной тропе. До поляны с домиком наш путь пролегал от вершины Карагемского перевала по проселочной автомобильной дороге, сложной, ухабистой, но вполне проезжей. За бродом через Карагем мы проследовали чистой и широкой конной дорогой, на всем протяжении которой упавшие лиственницы и ели были пропилены бензопилами. Нам нигде не пришлось переступать через поваленные сучковатые стволы, спилы на стволах были свежие, видно было, что дорогу чистили этой же весной. Места здесь были еще бельтирские, стало быть, бельтирцы не поленились пройтись здесь с пилами и топорами, расчистив себе проезд к местам охоты на козерогов и маралов.

Сидя ночью у костра, мы видели вдалеке на востоке в верховьях каньона Карагема, как ползли и кувыркались по горам синие фонари одинокой машины. Она медленно двигалась к истокам Карагема, к избушке. А рядом с нами виднелась палатка байкеров-экстремалов и близ нее два легких грязных байка, затащенных сюда бесшабашными хозяевами. Больше мы этих байкеров не видели, докуда они смогли добраться – нам неведомо.

Утром следующего дня мы собирались вяло и выехали вниз по Карагему лишь в 10.30 утра.

Поначалу дорога была столь же хороша, что и накануне. Ехали широкой лесной тропой, все с ног до головы в свежих солнечных бликах, и безмятежно отдыхали. Так незаметно, примерно за час, добрались до речки Камрю – правого притока Карагема. Речка оказалась небольшая, но опасная. Она мчалась под большим уклоном вниз, ревя водой и грохоча камнями. Речка текла в глубоком овраге, меж крутых глинистых берегов. Белые круглые глыбы по дну и по берегам были гладко обтесаны и отшлифованы паводками и селями, вода была белесо-голубого цвета, что говорило о ледниковом источнике притока.

Толя поехал на брод первым, в разведку, велев нам дожидаться. Сунулся между камней раз, сунулся второй, третий. На третьей попытке с трудом протиснулся между двумя мокрыми снизу утесами, сильно раскачиваясь в ледяных волнах. В несколько лошадиных шагов он перемахнул речку, не один раз при этом поменяв направление и ловко уклоняясь от густо усыпавших русло огромных глыб. И махнул нам с вершины берега на той стороне – двигайте моим следом!

Мы поехали за ним, но это было непросто. Некоторые тут же потеряли дорогу и застряли прямо посреди ревущего потока, упершись в высокий камень и не ведая, куда дальше поворачивать. Толя с Ербуланом громко кричали застрявшим сразу с двух берегов и указывали направление движения жестами. Пару раз лошади сильно спотыкались о подводные препятствия и едва не падали в поток вместе с седоками. Впрочем, в итоге все проехали сложный брод благополучно.

За бродом нам пришлось еще тяжелее. Хорошая, расчищенная бельтирцами дорога кончилась аккурат перед бродом через Камрю. Вся дальнейшая тропа по правому берегу Карагема оказалась густо завалена упавшими деревьями и засыпана обломанными ветром и снегом ветками. Там мы в полной мере вкусили, что значит двигаться по высокогорной тайге по безрадостному бездорожью.