Сияние

О, я полагала, что буду вести себя разумно. «Не ищи золото с лотком в руках, — сказал один мудрый человек. — Продавай лотки». Я думала, что изучу кинокамеры. Изнутри и снаружи. Я могла это сделать. Нашла бы работу заместительницы помощника ассистента. Подобравшись поближе к съёмочному процессу, я бы победила. Может, кто-то бы заметил меня за каким-нибудь лёгким чтивом, обратил бы внимание на то, как выглядит мой профиль в свете Земли. Может, и нет. Держи свои мечты в узде, Мэри! Но, чёрт возьми, хватило одного взгляда на Город Кузнечика, «Глобус», «Актеон» и «Савой», чтобы я поняла: не выйдет. Наплевать мне на то, как работает камера — главное, чтобы она была направлена на меня.

Нет, я точно буду здесь играть. Я появлюсь на сцене в роли Ариэль, только в платье. Я приму вот такую позу в двойных изумрудных дверях «Актеона» на премьере фильма, в котором сыграю главную роль, и моё имя будет над названием киноленты, всё в огнях, красное как роза, как рот. Я пойду ва-банк. Я безжалостно прикончу Уайльда, Ибсена и Чехова; я съем сердце Клавдия на рыночной площади; я буду чахнуть от любви к Робин Гуду. Все роли, все до единой. И мужские тоже. Гамлет будет на высоких каблуках, и пусть кто-нибудь дерзнёт забыть моё имя! Я буду горбиться, как Дик III, до посинения. Я сделаю так, что Луна меня полюбит, даже если для этого мне придётся её напоить и стукнуть по башке.

И ведь я действительно синею. От этого бросает в дрожь! Я бы сказала, пока моя кожа по оттенку где-то между порохом и небом. К Рождеству, видимо, сделаюсь как сапфир.

Должна признаться, по части работы всё идёт не очень-то хорошо. В прошлом году во время истребления женихов в «Одиссее» Дориана Блистера я бегала туда-сюда, как безупречная дурочка. Вода в моей ванне порозовела от фальшивой крови. Даже после того, как я отмылась до скрипа, пузырьки подсказывали, что где-то на моём теле осталась частичка Телемаха. Но камера задержалась на мне на секунду дольше, чем на прочих горничных, и я изобразила ужас особенно хорошо. Потом я была трупом в «Уравнении Меркурия». На мне было короткое платье, и меня задушили. Большие чёрные отметины от пальцев красовались на моей шее. (Подсказка: это сделал блудный сын.) И ещё я была феей в «Волшебном народе за границей» — этот фильм, если вас интересует моё мнение, полная кокаиновая белиберда. Просто громадная куча больших бумажных цветов и подвесных тросов, и сладкая как рвота оркестровая чушь, а также животные, которых хватило бы на половину цирка — по утрам им в миски для воды подливали ром, чтобы во время съёмки соответствующих сцен они покорно шатались по павильону, не пытаясь оторвать Титании лицо. Во второй сцене можно увидеть пантеру, которая вырубилась и упала прямо на рог изобилия.

Я узнала, что важно иметь имя. Если ты Фея № 3, пиши пропало. Ну хоть Горчицей[35] назовите меня в титрах, мистер! Вам же это ничего не стоит. Мне через многое пришлось пройти, чтобы из номера превратиться в имя. Мёртвая девушка № 2. Горничная № 6. Я устроила праздник с одной из четырёх соседок по комнате (Регина Фараго — вы её в следующем году увидите в той масштабной и выпендрёжной ленте про Наполеона: сложена как жираф, высокая, с коричневой кожей и наделённая той неуклюжестью, которая кажется грациозной, если у вас такие ноги, как у неё) и целым ведром джина, когда меня взяли в качестве Фавна № 1 в «Трижды призрачные леса Тритона». Завоёвываю мир! Вчера № 6, сегодня № 1!

Но теперь я персонаж с настоящим именем! Подписала контракт как «Мэри Пеллам», с красивым росчерком. Может, что-то из этого выйдет. Может, и нет. Но у меня ещё годы в запасе, чтобы добиться своего.

Сегодня я Клементина Солт.

Что ещё важнее, мисс Клем — моя путеводная нить к контракту со студией. О, мой Грааль, чаша моя, купель процветания! Запертая в замке, полном опасностей, и до краёв наполненная мелким шрифтом! Я так мечтаю продаться какой-нибудь студии. За кругленькую сумму, разумеется, — доктор Пеллам не вырастил дурочку. Я прямо извиваюсь при мысли о том, как какой-нибудь крупный мясистый босс положит свою лапищу поверх моей руки и проведёт золотым пером по гладким страницам. Подпишите здесь, юная мисс, и мы сделаем вас бессмертной. И владеть мною будут столь же долго. Милый единорог в милом зоопарке. Что кушать; с кем спариваться; выступления в семь, девять и одиннадцать.

Только поглядите на меня: обрастаю настоящей лунной бронёй из цинизма.

По правде говоря, клетка для единорога — самое безопасное место в мире. А мне нужна безопасность. Я должна быть в безопасности. И для этого требуется защита. Эти студии рыскают по Луне, точно маленькие императоры, оседлавшие огромных тупых животных. Они поделили это место между собой, как Англия, Франция, Австро-Венгрия и Россия.

Они даже воюют по-настоящему!