Сияние твоего сердца

– Нет, она ничего не пила. – Асиано говорит с трудом и время от времени трет лицо ладонями, будто пытаясь проснуться. Наверное, мои расспросы его утомили. – Но когда ее доставили в больницу, у нее в крови обнаружили следы какого-то неизвестного вещества. По свойствам оно напоминает препараты амфетаминов, те виды, которые использовались в армии в прошлом веке, чтобы повысить у солдат выносливость и агрессию, сделать их бесстрашными перед лицом смерти. Но это… как бы попроще объяснить… не похоже на обычный наркотик. Скорее на некую энергетическую структуру, которая, попадая в организм, меняет проводимость импульсов и биохимию процессов в нервной системе… В результате человек, грубо говоря, слетает с катушек. Творит невообразимое, причиняет вред либо себе, либо окружающим и совершенно себя не контролирует. Эзотерики и прочая магическая публика сказали бы, что это нечто вроде мощного заряда негативной энергии. Как врач, я не должен полагаться на такие объяснения, но других у меня нет.

– Похоже на легенду об убийстве Брюса Ли [26], – усмехаюсь я. – Кстати об убийствах…

Я показываю Асиано вещи, найденные в архиве. Фото и часы он рассматривает с любопытством, но они ему явно ни о чем не говорят. А когда он берет в руки старый буклет, я вдруг на секунду – на один совсем короткий миг – вижу… Страх? Нет, скорее тень какой-то боли и еще… удивления? Когда доктор возвращает мне разноцветный глянцевый листок, его рука дрожит – легко, почти незаметно, но я вижу, чувствую эту дрожь, как будто воздух вокруг становится наэлектризованным.

– Вы знали о Риккардо дель Оро? – спрашиваю я, наблюдая за реакцией. Асиано молчит несколько секунд – растерян? Потом отвечает:

– Конечно. Это одна из самых печальных страниц того времени, но после нее были события и похуже. К сожалению.

Он старается придать ответу будничный тон, как будто мы просто болтаем о ситуации в мире. Я решаю зайти с другой стороны и показываю на групповой снимок:

– А на фото вы кого-нибудь узнаете?

– Нет, никого. – Тут выражение его лица и голос не меняются – скорее всего, ответ честный. – Но эти ребята похожи на туристов.

– Почему?

– Только туристы фотографируются на этом месте.

Он уже снова улыбается, но что-то не так, упоминание Риккардо явно его обеспокоило.

– Кто такая Мария Росси? Вы что-нибудь о ней слышали?

Снова тень, и в этот раз еще какое-то другое чувство отражается в темных глазах? Тоска? Сожаление?

– Мария Росси – городская легенда, – отвечает Асиано. Голос у него усталый, но тон насмешливый. – Она стала бессмертной и теперь сама может исцелять людей от любых болезней, но призрак Риккардо преследует ее повсюду. Кто будет десерт?

На несколько минут я забываю и о Риккардо, и обо всех мрачных загадках – передо мной в стеклянной вазочке лежит нечто, похожее на мечту. Воздушное облако лимонного крема со стружкой горького шоколада и листочками свежей мяты выглядит как пища богов, оно настолько прекрасно, что я даже не тянусь за телефоном, а сразу начинаю есть. Крем холодный, но не ледяной, в меру сладкий, мята и шоколад добавляют ему свежие острые нотки. Боги, почему в этой стране все так вкусно?

– Это был любимый десерт моей бабушки, – говорит Асиано, откидываясь в кресле. Он уже снова в своей стихии. – Она поэтично называла его «Апрельским». Он похож на такой особый вид хорошей погоды в середине весны – когда небо светлое и уже тепло, но воздух еще свежий, а земля еще холодная. Хотя я подозреваю, что у него есть и другие названия, но мне нравится это. Готовится за десять минут, главное – сделать и поставить в холодильник до того, как начнешь заниматься основными блюдами.

Я хмыкаю. Готовить что-то еще до того, как начнешь готовить, – звучит как особый вид мазохизма.

– Я иногда думаю, почему в Нидерландах нет вкусной еды, – говорит Ливень, ставя на стол пустую вазочку. – В смысле по-настоящему вкусной. Голландские мастера писали такие картины, строили такие дома – чувство прекрасного у народа есть. Почему тогда мы живем на одних сэндвичах, картошке и крокетах?

– Не забудь селедку, – напоминаю я. – Кстати, вот тебе и причина. В прошлом страна разбогатела на торговле рыбой, так что до кулинарных изысков не дошло – и без них жилось неплохо.

– Кстати о селедке! – говорит Асиано. – Жаль, не попробую в этот раз. Давно хотел, но пока вроде бы не сезон?

– Не сезон, – подтверждает Ливень. – Лучше ехать в июне. А вы когда собираетесь в Нидерланды?

Глаза моего ментора вспыхивают искорками.

– Совсем забыл вам сказать… Завтра едем туда вместе. Сэйнн, ты вроде хотела вернуться побыстрее, чтобы спросить у матери про часы?

– Да… то есть… Как это – едем вместе? – Я напрягаюсь, ситуация снова мне непонятна. Я не привыкла, чтобы кто-то вот так распоряжался моим временем.

– Ну как? Садимся в мою машину и едем. Сара говорила, ты хорошо водишь, даже в Италии. Это, кстати, серьезный уровень!

– Да, но…

– Отлично. Сменишь меня за рулем где-то после Люцерны. Я не дискорд, всю дорогу не протяну, мне нужен будет отдых.

– Зачем вы вообще туда собрались? Следить за мной, да?

Он опять смеется. Ну что за дьявол.