Сила Слова в Древней Ирландии. Магия друидов

Forond Nechtenibus ba rí ind Éigipt ind inbaid sin. Hiss é sin in cóiced rí déc ar fichit íarsin Forand ro báiged i m-Muir Rúaidh: ┐ ba sí ind aimsir sin doluid Alaxandir Mór mac Pilip isin nAsia, co riacht Éigipt ┐ dobreth ind Éigipt día réir ┐ ro díchuir in Égipt ┐ do chart a ríg Nectenipus a Héighipt ind Eitheóip; ┐ ro chumtacht prímchathair laiss ind Éigipt.i. Alaxandria a hainm [LGE, II: 38] – Фараон Нектанеб был царем Египта в то время. Был он двадцать пятым царем после фараона, который утонул в Красном море. Это было то время, когда Александр Великий, сын Филиппа, пришел в Азию, дошел до Египта и взял над ним власть, опустошил Египет и изгнал Нектанеба из царей Египта в Эфиопию и основал главный город того Египта под названием – Александрия.

Были ли эти Нектанебы идентичны друг другу? Мы не можем ответить на этот вопрос и, более того, полагаем, что среднеирландскому компилятору он просто и не мог бы быть задан.

Как и в других античных обработках, в которых локальный сюжет обычно вписывался в макромифологему, собственно рассказу об Александре ирландский компилятор предпосылает довольно большой фрагмент, посвященный его «предшественникам» – пяти величайшим правителям мира: Coic primflaithiusa ro batar for in domuin [Peters 1967: 99] – (Вот) пять главных властителей, которые были в этом мире…

Точнее, в тексте говорится не столько о самих «властителях», сколько о «властях», т. е. народах, прославившихся в истории, – ассирийцах, халдеях, семитах, персах и эламитах. Далее говорится о прославлении греков и римлян, причем все возводятся к сыновьям Ноя, что в целом, как мы понимаем, имеет целью возведение единого исторического древа, в котором имплицитно присутствуют и не упомянутые в самом тексте гойделы (точнее – их предки).

По своему стилю «Повесть об Александре» скорее отличается от традиционного древне– и среднеирландского прозаического нарратива: в ней практически нет описаний, метафор, аллитерирующих эпитетов и синонимов, почти нет изображений одежды и оружия, которые в других античных переработках трогательно выдают повседневный мир ирландского компилятора. «Повесть» действительно напоминает сухую хронику, оживленную лишь местами восторженными оценками. Почему этот текст вообще появился, сказать трудно, причем, напомним, что Ирландия первой откликнулась на не выраженный открыто призыв архипресвитера Льва – создавать повести о деяниях великого Александра Македонского на местных диалектах, наверное, чтобы приблизить его, естественно, не «к народу», а напротив – к местной же аристократии[140]

, получающей такой вот чудесный образец для подражания. Конечно, в нашем случае довольно заманчивым будет провести параллель между появлением «Повести об Александре» и началом правления короля Бриана Бору, тем более что в поздней «Войне гойделов с чужаками» он открыто называется:

Rob é an tAlaxandar tailc, talcair tanaiste ar treoir, ocus ar oirbert, ocus ar innsaighibh ar eathaibh, ocus ar cosccraibh [Todd 1867: 204] – Был он Александром мужества, мужественным правителем в битвах и сражениях, и в чести, и в достоинстве, и в атаках, и в победах.

Однако, как полагает Петерс, обилие глагольных форм с инфигированным местоимением не позволяет отнести прото-версию саги даже к началу правления короля Бриана и говорит о более раннем происхождении ирландской компиляции, так что непосредственное соотнесение фигуры этого могущественного правителя с образом Александра Македонского оказывается скорее натянутым. Наверное, в данном случае вопрос о датировке чисто лингвистической в соотнесении с датировкой исторической лучше оставить открытым. Но тут необходимо добавить: в ирландской «Повести об Александре» мотива рождения в определенный день и час – нет!