Силы и престолы. Новая история Средних веков

Хотя до наших дней от Клюни III сохранилась лишь крошечная часть – небольшая секция трансепта, у нас все же есть некоторые данные о том, как мог выглядеть этот изумительный архитектурный левиафан. В 10 км к югу от Клюни стоит часовня Берзе-ла-Виль, стены которой буквально от пола до потолка покрыты ослепительно-яркими фресками со сценами из Евангелий и из жизни святых. Эти потрясающие росписи почти наверняка были созданы по заказу аббата Гуго, и нечто подобное, но с гораздо большим размахом, скорее всего, можно было наблюдать в Клюни III. Записи начала XII в. позволяют составить представление о роскоши внутреннего убранства и обстановки аббатства: известно, что семья Генриха I Английского подарила обители серебряные канделябры и прекрасные колокола. Клюни III стала невероятным достижением, а ее влияние археологи прослеживают во многих сохранившихся романских постройках от Англии до Польши и Венгрии.

Но хотя Клюни стала настоящим чудом нового монашеского мира, она была крайне далека от изначального аскетичного идеала реформированной бенедиктинской практики. Монахи, которым состоятельные клиенты щедро платили за неустанные моления о спасении души, носили одежды из тонкого полотна и хорошо питались. Сложные, тщательно продуманные и прекрасно исполненные богослужения были произведением сценического искусства. Возможно, у рядовых братьев болело горло от постоянных песнопений, но их руки не огрубели от тяжелого труда, давно перепорученного монастырским зависимым крестьянам. В стенах аббатства можно было найти богатейшие библиотеки, винные погреба, огромные коллекции святых реликвий в усыпанных драгоценностями реликвариях, а также собрания прекрасной живописи и скульптуры.

Клюнийские монахи были учеными. Их настоятели были святыми, но люди вокруг понемногу начинали роптать. История совершила полный круг.

Новые пуритане

Гуго Клюнийский достиг пика могущества, и порой казалось, что под его дудку пляшет почти вся Европа. Влияние Клюнийского аббатства – и личное влияние Гуго – не знало границ. В 1050 г. немецкий король и император Генрих III просил Гуго стать крестным его сына и спросил у него совета, как назвать ребенка. Гуго согласился на просьбу, хотя подошел к делу без особой фантазии: ребенок вырос и стал императором Генрихом IV. Когда нормандский герцог Вильгельм Бастард в 1066 г. вторгся в Англию и завоевал ее, он завязал переписку с Гуго и просил прислать ему монахов из Клюни, чтобы основать монастыри в его новых владениях. Французский король Филипп I, в силу образа жизни остро нуждавшийся в духовном руководстве, на склоне лет обратился к Гуго, чтобы расспросить его, как удалиться от дел и начать монашескую жизнь[432]. Гуго даже побывал в Венгрии и нанес личный визит королю Андрашу I. Кроме того, Гуго поддерживал тесные связи с Римом, где интерес к реформам, лежавший в основе успеха Клюни и в целом широко распространенный в монашествующих кругах, развивался и приносил новые плоды стараниями череды пап-реформаторов.

Главное место среди них занимал монах Гильдебранд, который провел детство и юность в Тоскане и Рейнской области, сделал карьеру в папской администрации и наконец, во многом благодаря неутомимому трудолюбию и пробивному характеру, в 1073 г. стал папой Григорием VII. Несмотря на очень разные темпераменты, Григорий и Гуго стали близкими друзьями, и их дружбе не могли помешать даже периодические политические разногласия. Их связывала глубоко укоренившаяся вера в необходимость совершенствования и упорядочения институтов христианской веры и горячее желание поместить церковь в сердце повседневной жизни западных королевств.

Яростное стремление Григория исправить церковь и установить папскую власть во всех христианских королевствах вызвало в Европе серьезные политические волнения. Когда Григорий начал войну с крестником Гуго, императором Генрихом IV (этот конфликт называют борьбой за инвеституру, поскольку он разгорелся из-за права светских правителей назначать епископов – от латинского investio, «облачаю»), Гуго оказался в каком-то смысле между двух огней. Он очень сочувствовал Григорию, но он сохранял дружелюбные личные и политические отношения с обеими сторонами конфликта. Гуго изо всех сил старался оставаться беспристрастным и несколько раз предлагал свои услуги в качестве посредника. Однако по большому счету все, что он мог сделать, – это оставаться в стороне от безобразной ссоры и надеяться, что со временем на сцену выйдут новые лица и обстоятельства, которые позволят решить проблему[433]. В конечном итоге так и произошло. В 1088 г. клюнийский монах Одо из Шатильона, бывший заместитель Гуго в Клюни, был избран папой Урбаном II. Его усилиями необузданная энергия, породившая спор об инвеституре, нашла выход в новом эксперименте – Крестовых походах, следующие двести лет игравших огромную роль в жизни монашества и вообще в западной истории. К ним мы вернемся в главе 8. А пока Гуго и Клюнийское аббатство столкнулись с иными трудностями.