Силы и престолы. Новая история Средних веков

Здесь, как и во многих других областях, перемены принесли Каролинги. Ссоры и междоусобицы были неотъемлемой частью внутренней жизни Каролингского государства, но самые ожесточенные битвы шли на границах – с саксами, славянами, датчанами и испанскими мусульманами. Внешняя политика Каролингов требовала многочисленных высокомобильных армий, способных быстро перемещаться на большие расстояния. Чтобы получить их, Карл Великий потребовал, чтобы все крупные и средние землевладельцы лично являлись на военную службу или присылали кого-нибудь вместо себя. Он также создал отдельный корпус кавалерии. В 792–793 гг. Карл Великий издал указ, предписывающий всадникам вооружиться тяжелыми копьями, пригодными для нанесения колющих ударов, вместо распространенных до этого более легких метательных копий. Нововведение имело такой успех, что в следующие двести лет роль всадников с тяжелыми копьями в западных средневековых армиях многократно возросла. На латыни их называли miles (множественное число milites

), на древнегерманском kneht. В XI в. это слово вошло в древнеанглийский язык как cnihtas

, от которого произошло современное knight – «рыцарь».

Но до начала второго тысячелетия сражавшиеся верхом западные воины не слишком походили на рыцарей, поскольку в то время еще не существовало одного из важнейших элементов военной технологии, вернее, их сочетания. Рыцаря эпохи высокого Средневековья определяло не только то, что он сражался верхом на коне, но и то, каким оружием он пользовался. Кроме обычного рубящего и колющего оружия (мечей и кинжалов), важную роль играло боевое копье: длинная, прочная разновидность пики с металлическим наконечником, от трех метров в длину, с рукоятью ближе к концу древка, за которую мог крепко держаться всадник. Такое копье можно было зажать под правой рукой и направить на врага, когда лошадь во весь опор скакала вперед. Не самый простой навык, но овладевшие им воины существенно меняли картину на поле боя по сравнению с тем, что было раньше. На созданном в Южной Англии знаменитом гобелене из Байё – летописи и памятнике Нормандского завоевания 1066 г. – мы видим, как кавалерия использует копья старого образца: всадники Вильгельма Завоевателя (Бастарда) скачут на англосаксов Гарольда, держа копья в поднятой правой руке, готовые метнуть их или нанести удар сверху, но явно не собираясь таранить врагов копьями, наподобие бурильного аппарата. Разница между двумя способами ведения боя была огромной. Всадник с метательным копьем мог быть опасным, ловким, внезапным и страшным противником. Однако он мало чем отличался от вооруженного таким же копьем пехотинца, бегущего рядом с ним. Рыцарь, вооруженный тяжелым копьем, был уже не просто пехотинцем на коне. Он превращался в средневековое подобие управляемой ракеты[452]

. Когда он скакал вперед вместе с полудюжиной или более таких же управляемых ракет, его было почти невозможно остановить. Как писала в XII в. византийская принцесса Анна Комнина, франк в пешем строю – легкая добыча, но франк на коне может пробить брешь даже в стенах Вавилона[453].

Впрочем, самого по себе копья было недостаточно. Чтобы сделать его максимально эффективным, требовались вспомогательные новые технологии – стремена и изогнутое седло. Оба служили одной и той же цели – противодействуя физическим законам, защищали всадника от его собственной инерции и давали возможность направлять ускорение и силу удара через древко и острие копья. Высокая задняя лука седла удерживала всадника на месте при ударе. Стремена позволяли ему держать ногами упор и сохранять равновесие. Копье превращало его в машину для убийства. Без этих приспособлений не было бы рыцаря[454]

.

Вопрос, когда именно на Западе широко распространилась комбинация копье – стремена – седло и какие это имело последствия, породил множество подробных исследований и неослабевающих споров (их иногда называют великой полемикой о стременах). По-видимому, с достаточной степенью уверенности можно утверждать следующее: в IV в. (возможно) или в V в. (совершенно определенно) стремена были изобретены на Дальнем Востоке кочевыми жителями Сибири и теперешней Монголии[455]. От них стремена воодушевленно заимствовали Китай, Япония, Корея и Индия, однако прошло довольно много времени, прежде чем стремена пришли на Запад. В конце концов это важное новшество проникло через Персию и арабские государства в послеримские христианские империи Ближнего Востока и Запада, и в VIII в. стремена появились в Европе. В 780-х гг. они стали настолько привычными, что автор богато иллюстрированного испанского списка «Толкования на Апокалипсис» (они назывались беатами, по имени создателя текста толкования, Беата Лиебанского) изобразил четырех всадников Апокалипсиса, непринужденно вдевших свои нечестивые ноги в стремена[456].