Силы и престолы. Новая история Средних веков

Другой паломник, игумен Даниил из-под Киева (по его собственным словам, «из земли Русской» – ныне Украина) за полтора года с воодушевлением объехал все уголки Святой земли и отбыл на родину с небольшим камнем от святого гроба Христова, подаренным ему в качестве сувенира местным монахом-ключником[548]. Вернувшись домой, он с гордостью сообщил многочисленным друзьям, родным и местной знати, что отслужил за них мессы в самых святых местах христианского мира. Более того, он оставил список имен самых знатных русских князей, их жен и детей монахам пустынного монастыря близ Иерусалима, чтобы те регулярно молились о них. Это были не просто добрые пожелания – игумен Даниил создал значимую духовную связь между своей родиной и Иерусалимским королевством, удаленными друг от друга более чем на три тысячи километров.

Но не только религиозные узы связывали новые государства крестоносцев с остальным миром. Обретя устойчивость при новой монархии, Иерусалимское королевство стало напоминать западное феодальное государство с баронами и рыцарями, получавшими поместья и деревни в обмен на военную службу. Иерусалим никогда не был сказочно богатым и, конечно, не шел ни в какое сравнение с империями, которые претендовали на эти территории в раннем Средневековье. Однако туда молодые рыцари могли отправиться попытать счастья. Множество знатных и королевских родов пустили корни на Востоке и протянули узы родства из одного конца Средиземноморья в другой. В некоторых семьях, таких как родственные кланы Монлери и ле Пюизе из области Шампань во Франции, мужчины считали своей почетной обязанностью участвовать в обороне Иерусалима и его окрестностей или принять во владение земли на Востоке и навсегда остаться там[549].

Для других это был скорее вопрос долга. В конце 1129 г. графа Фулька Анжуйского из Центральной Франции убедили передать земли сыну Жоффруа и отправиться в Иерусалим, чтобы жениться на дочери и наследнице стареющего короля Балдуина II, Мелисенде. Через два года Балдуин умер, Мелисенда стала королевой Иерусалима, а Фульк – королем. Он оставался на Востоке до своей смерти в 1143 г. В числе прочего это означало, что у западных потомков Фулька появились родственники на Святой земле. В 1180-х гг. внуку Фулька Генриху II Английскому предложили из уважения к истории рода возложить на себя корону Иерусалима, где тогда возник кризис престолонаследия. Генрих отклонил предложение, но Плантагенеты всегда оставались горячими сторонниками Крестовых походов: каждый король из их династии до начала XIV в. давал обет крестоносца, а двое из них (Ричард Львиное Сердце и Эдуард I) совершили немало военных подвигов на Святой земле (об этом далее)[550]

.

Разумеется, в Крестовых походах и развитии государств крестоносцев участвовали не только короли и знать, но и деловые люди. Владения крестоносцев открывали европейским купцам заманчивые возможности для бизнеса: многочисленные прибрежные города служили перевалочными пунктами, где морские торговые маршруты Восточного Средиземноморья соединялись с караванными путями Великого шелкового пути, ведущими по суше в Среднюю Азию и Китай. Это были весьма оживленные торговые центры: в XIII в. годовой доход города Акра, по некоторым данным, превышал годовой доход всего Английского королевства. В каждом завоеванном крестоносцами крупном городе вскоре вырастала одна или несколько колоний купцов-переселенцев. Они торговали фруктами, медом и мармеладом, тростниковым сахаром, хлопком, льном, тканями из овечьей и верблюжьей шерсти, стеклянной посудой и привезенными из невообразимого далека экзотическими товарами, такими как индийский перец и китайский шелк[551]

. Затонувший корабль крестоносцев, обнаруженный у берегов Израиля в 2019 г., перевозил четыре тонны слитков свинца, материала, весьма полезного для строительства и изготовления оружия[552].