Силы и престолы. Новая история Средних веков

Задолго до того, как ибн аль-Асир связал успехи крестоносцев с разобщенностью мусульманского мира, примерно такую же точку зрения высказал христианский священник Фульхерий Шартрский. Фульхерий принимал участие в Первом крестовом походе и был среди тех, кто надолго остался на Востоке после его окончания. Он служил капелланом у короля Балдуина I и написал официальную историю Крестового похода под названием «Деяния франков» (Gesta Francorum

). В ней Фульхерий поражается тому факту, что крестоносцы вообще выжили. «Это было чудо из чудес, что мы остались живы среди тысяч и тысяч неприятелей и сумели завоевать их, сделав одних своими данниками, а других разорив, ограбив и взяв в плен», – писал он[554]

. Фульхерий внес последние поправки в свою хронику примерно в 1128 г. и, по-видимому, вскоре умер. В то время государства крестоносцев были еще молоды и расширялись. Если бы Фульхерий прожил дольше, он бы увидел изменение обстановки.

Неприятности начались в 1140-х гг., когда турецкий военачальник и политик Имад ад-Дин Занги напал на Эдессу – столицу самого маленького и уязвимого государства крестоносцев. Эдесса находилась далеко от побережья, на полпути между Антиохией, которую удерживали латиняне, и Алеппо, где Занги был наместником. Это географическое положение уже делало ее достаточно уязвимой. Занги имел репутацию пьяницы и славился крайней жестокостью по отношению не только к врагам, но и к собственным войскам, но он был блестящим стратегом и к тому же задался целью объединить под своей властью как можно больше сирийских городов. Отнять Эдессу у крестоносцев ему повелевал не только религиозный долг – Занги хотел собрать из отдельных частей сельджукской Сирии собственное государство.

В 1144 г. Занги появился под стенами Эдессы с войском, осадными башнями и профессиональными землекопами. Копатели начали рыть туннели под городскими стенами, а артиллеристы обстреливали горожан с помощью гигантских катапульт-мангонелей. Туркам не потребовалось много времени, чтобы сломить сопротивление Эдессы. Когда они ворвались в город, жители запаниковали, бросились бежать, и в поднявшейся давке погибло множество женщин и детей. Для Занги это была полезная победа. Однако для крестоносцев это стало катастрофой. Дело даже не в территориальной потере. Гораздо хуже было чувство, что через полвека после побед 1096–1099 гг. Бог перестал им улыбаться.

Достигшие Европы новости о капитуляции Эдессы вызвали всеобщую тревогу. Вместе с тем они открывали многообещающую возможность. Папе Евгению III тоже досталось не самое мирное правление. Он по-прежнему боролся с неистребимой схизмой и кознями антипап. На улицах Рима бунтовали коммунары. Во Франции проповедники-еретики настраивали людей против церкви. Сложностей хватало, и Евгений, как и Урбан II до него, чувствовал, что ему нужен особый повод, который станет главной опорой его правления и позволит привлечь солидную политическую поддержку. Таким поводом для него стал Второй крестовый поход.