Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии

Сначала мама не усмотрела в приглашении ничего особенного. Она решила, что, наверное, всем детям, которые приходят в Bannon, дают такие бумажки в качестве рекламы. Но письмо оказалось особенным в другом смысле: благодаря ему в голове у мамы что-то щелкнуло.

«Никогда, даже в самых безумных мечтах мне не приходило в голову отдать девочек на гимнастику, – признавалась мама годы спустя. – Хоть они и скакали на батуте целыми часами, об этом виде спорта я просто не задумывалась. Я выросла в Белизе, и гимнастику мы смотрели только по телевизору, когда шли Олимпийские игры, не более того».

Теперь мама внезапно поняла, что занятия гимнастикой могут идеально подойти ее дочерям – особенно мне, маленькому «прыгучему бобу», который постоянно куда-то залезал и вскарабкивался. Она позвала меня обратно вниз и усадила напротив себя за кухонный стол.

– Симона, – сказала мама, – в письме, которое ты принесла, тебя приглашают заниматься спортивной гимнастикой или акробатикой.

– А в чем разница? – спросила я.

– Ну, насколько я понимаю, гимнастика – это все четыре вида, которые ты пробовала сегодня, – бревно, прыжки, брусья и ковер, – а акробатика… ну, это только ковер. Просто показываешь упражнения.

– Я хочу все четыре, – объявила я.

* * *

На той же неделе мама записала нас с Адрией на спортивную гимнастику. Мы занимались по сорок пять минут два раза в неделю; в первый же день мама купила нам в специализированном магазине Bannon яркие спортивные купальники. Я была в полном восторге. Наконец-то я научусь правильно делать элементы, которые импровизировала на батуте. Адрия отнеслась к тренировкам более прохладно. Ей просто хотелось ходить туда со мной.

Ронни тренировала начинающих гимнасток. Примерно в середине нашего первого занятия она попросила другого тренера подменить ее на пару минут и пошла за своей дочерью Эйми Бурман, которая тоже тренировала детей.

– Ты должна взглянуть на эту девочку, – сказала мать Эйми. – Она прирожденная гимнастка.

Эйми занималась спортивной гимнастикой с шести лет, а это означало, что Ронни вместе с ней посвятила этому спорту почти три десятилетия – сначала как мать гимнастки, а потом как тренер. Ронни разбиралась в гимнастике. Позже она сказала, что у нее «было предчувствие» насчет меня.

Но Эйми была занята и только отмахнулась:

– Мам, я сейчас не могу.

Ронни настаивала:

– Эйми, ты должна взглянуть на эту девочку. В ней что-то есть!

– Ма-а-ам, – вздохнула Эйми, – ладно-ладно, через минутку.

Эйми в тот день так и не пришла. Не пришла она и в две следующих тренировки. В конце моей первой недели она проходила через зал, где мы занимались, и сама обратила внимание на меня.

«Я увидела крошечную малышку с выпирающими мышцами, полную энергии, которая просто не могла устоять на месте, – вспоминала Эми годы спустя. – Она сидела на полу, вытянув ноги вперед. Потом оперлась ладонями о помост и перекувырнулась через живот, только на руках, и я подумала: Хм, шестилеткам такое не под силу. На той же самой тренировке она дожидалась своей очереди на мате. Мат был толщиной сантиметров шесть, но она сделала сальто назад и приземлилась точно на ноги, словно прыгала с трамплина. Я сказала себе: Это нечто особенное!

После тренировки Эйми отвела свою мать в сторону, чтобы спросить, кто я такая.

– Эйми, – ответила Ронни, – это та самая девочка, которую я хотела тебе показать!

Никто тогда не мог представить, что Эйми однажды будет моим тренером.

Вскоре после того мы с Адрией перешли в юниорскую олимпийскую программу Bannon, в рамках которой гимнастки проходят через десять стадий подготовки и соревнуются сначала на уровне города, потом штата и, наконец, страны. Мы стали официальными членами команды Bannon’s Jet Star – так называлась наша возрастная группа. Но месяц спустя Адрия бросила гимнастику и ушла к герлскаутам печь печенье. Она сказала, ей не нравится, когда люди смотрят, как она выступает. Я думала по-другому. Мне хотелось, чтобы тренеры видели: хоть я и маленькая, мне не страшно выполнять сложные элементы.

Несколько раз в году в Bannon устраивали показательные выступления учеников разного уровня, чтобы родители и члены семьи могли посмотреть, чем мы занимаемся. На моем первом выступлении мы должны были выполнять базовые квалификационные элементы. Одним из таких элементов было лазанье по канату в сидячем положении, когда ты садишься рядом с канатом, подвешенным к потолку, и лезешь по нему вверх на три метра только с помощью рук. Ноги надо было держать прямыми, перед собой.

Адам вспоминает, что я вскарабкалась на необходимые три метра удивительно быстро – а потом обвела глазами зал и продолжила взбираться! На высоте 4,5, а то и 6-ти метров над землей я начала раскачиваться на канате и хохотать. Даже в семь лет я обладала такой мышечной силой в верхней части корпуса, что это не составило для меня труда. Люди под канатом кричали мне:

– Ладно, Симона, ты молодец, теперь давай, спускайся! Серьезно, слезай!