Синдром бесконечной радости

– Вот именно… Тинка, я каждую ночь задаю себе вопрос – ну, что я неправильно сделала, почему все произошло именно так? Где я ошиблась? Наверное, Валерка был прав – я передавила, гиперопека это ведь тоже плохо… Но ты бы знала, что со мной было, когда я впервые увидела ее пьяной вдрызг – точно так же, как когда-то мать… – Она закрыла лицо руками, и плечи ее задрожали от рыданий. – Тебе, к счастью, никогда не доводилось видеть, как твой родной человек лежит на полу в луже собственной рвоты и мочи… а ты стоишь над этим распростертым телом и думаешь – лучше бы она умерла… ты можешь представить, каково это – думать такое о матери? Нет, Тинка, ты счастливая, твоя мама – святая женщина, и в доме у вас всегда пирогами пахло, а не перегаром, как у нас… Я столько лет оттуда вырывалась, потом Дарину вытягивала, и все для того, чтобы однажды найти ее в съемной квартире в Москве, точно так же лежащую в луже… ощутить тот же запах перегара, понимаешь? Меня как будто шлепнули о камни с высоты, я разбилась внутри… я сидела прямо на полу возле храпевшей в пьяном забытьи Дарины и ревела от беспомощности. Я действительно не знала, что мне делать… и тогда Владлен сказал – забирай ее к нам. И прислал Валеру, чтобы он помог решить все вопросы с институтом, квартирой, билетами… Вот тогда-то Валера мне и сказал, что я зря делаю это. Что я должна дать Дарине возможность набить собственных шишек и научиться на них. Но он не понимал, что я просто не могу, не могу! Я не могу смотреть, как она калечит себя точно так же, как делала это наша мать. Но если матери я не могла помешать, то сестре непременно помешаю, не дам скатиться…

Тина молчала. Она прекрасно знала всю историю семьи, в которой выросла подруга, они жили в одном доме, и дебоши в квартире Царьковых не обсуждал во дворе только глухой.

Мать Тины, жалея Анну и ее маленькую сестренку, часто зазывала девочек к себе, кормила, иногда оставляла ночевать.

Анне было тринадцать, когда ее мать преподнесла ей «подарок» в виде новорожденной Дарины, и все заботы о ребенке, разумеется, легли на плечи подростка. Мать Тины и тут оказалась рядом, помогала, советовала.

Когда Тина и Аня заканчивали школу, остро встал вопрос, что же делать дальше. Анна не хотела оставлять сестру, но именно мать Тины настояла на том, чтобы девушка подавала документы в столичный вуз – серебряная медаль давала неплохие шансы, и не воспользоваться ими было бы глупо.

Анна поступила, жила в общежитии, работала, отсылала деньги Володиным, чтобы те присматривали за сестрой, на свои студенческие каникулы всегда забирала Дарину в столицу.

Когда девочке исполнилось пятнадцать, произошла кошмарная история, в результате которой Дарина оказалась сперва в квартире Володиных, а потом в Москве, в апартаментах семьи Мецлеров.

Анна полгода назад вышла замуж за Владлена, и когда Тина позвонила и сообщила о том, что возвращаться к матери для Дарины просто опасно, ей пришлось обсудить ситуацию с мужем.

Владлен всегда решал все быстро – немедленно купил билеты и отправил жену в родной город за сестрой.

Дарина стала учиться в хорошей школе, у нее были способности к изучению языков, и именно Мецлер посоветовал ей поступить на факультет переводчиков. Однако конкурса туда Дарина не выдержала и оказалась в педагогическом институте на факультете преподавателей английского и немецкого.

К тому времени Мецлеры уже уехали в Уйгууну насовсем, продав московскую квартиру.

Владлен настаивал на том, чтобы купить квартиру в столице для Дарины, но Анна воспротивилась – она считала, что этим они создадут сестре почву для разгульного образа жизни.

Она старалась контролировать суммы денег, которые тратит сестра, требовала от нее отчета о том, куда и с кем пошла. Это были, конечно, неприятные, но необходимые меры – Дарина имела пристрастие к спиртному, что не удивляло Анну, но очень пугало. Но и из общежития сестру пришлось забирать – неожиданно приехавшая навестить ее Анна обнаружила следы многодневной гулянки и едва живую от выпитого алкоголя Дарину.

Так учеба ее была закончена – как выяснилось, не настолько часто Дарина посещала лекции и семинары, чтобы было о чем сокрушаться. Но и здесь, в Уйгууне, она ухитрялась то и дело трепать сестре нервы загулами и поздними возвращениями домой.

Пока был Владлен, Дарина вела себя тихо, но, когда с ним случилось несчастье, преград больше не существовало.

Тина тяжело вздохнула. Ей было отчаянно жаль Анну, она понимала, что та во всем случившемся винит себя, хотя на самом деле никакой и ничьей вины не существовало. Дарина жила так, как хотела, и это привело ее туда, куда привело. И единственное, что сейчас можно было сделать, это попытаться помочь ей вернуться, если такое возможно.

О таком исходе Тина предпочла умолчать, но в ее практике была пара случаев, когда ей не удавалось вытащить человека из секты, настолько глубоко в его сознание проникали идеи, пропагандируемые лидером.