Синдром Минотавра

Плов оказался невероятно хорош на вид – рисинка к рисинке с мясом большими кусками – и безумно вкусен. Ариадна и не заметила, как все съела, она бы и от добавки не отказалась, но даже со своего места видела, что котелок опустел – видимо, таких желающих, как она, оказалось немало. Хорошо, что ее не послушались и положили, как всем.

Вкусняшки на выбор и чай и из домика ей принес Филимон, не стал утруждать Ариадну ходьбой по базе в темноте.

– Что петь будем? – обратилась к ней Ольга, когда ужин фактически закончился.

– Вы начинайте, – предложила Ариадна, – я подхвачу.

Ольга затянула красивым высоким голосом: – Ой, то не вечер, то не вечер.

Они пели с Ариадной в унисон – их голоса оказались близкими по высоте, и красивая песня полилась в ночи. Им стали подпевать все остальные. Потом они спели другую песню – Ольга уводила мелодию вниз, позволяя Ариадне солировать в верхней партии.

К их костру подтянулись сторож и директор базы.

– Хорошо поете, – покачал последний головой, – красиво. Спойте еще.

Певуньям, как он их назвал, принес коробку конфет.

А потом были танцы, как и обещала Ольга. Впервые Ариадна танцевала – она совершенно забыла о своей трости, которая сиротливо валялась рядом с шезлонгом возле костра…

Спать ее Филимон увел реально без ног далеко заполночь.

– Устала? – спросил он, помогая ей забраться в спальный мешок.

– Не то слово, – хихикнула Ариадна. – Скажу тебе больше, в теле такая приятная гибкость образовалась, давно со мной такого не бывало…

Утром она проснулась ни свет ни заря, но при этом у нее напрочь отсутствовало ощущения разбитости. Ариадна потихоньку выпросталась из спальника, стараясь не разбудить Филимона, похрапывающего на соседней кровати. Во сколько он лег, могла только догадываться, но то, что поздно, не сомневалась – после танцев мужчины сели играть в карты и их голоса довольно громко раздавались в ночи.

Возле потухшего костра колдовал Вадим – Ариадна и его имя запомнила.

– Вам помочь? – спросила она, поежившись от утренней прохлады – не лето, однако, октябрь на дворе, скоро и заморозки по утрам начнутся.

– Накиньте фуфайку или завернитесь в плед, – предложил Вадим, кивнув в сторону шезлонгов. – Помогать мне не надо, просто посидите, скрасьте мое одиночество, или развлеките меня разговором, пока я кашу буду варить.

– Кашу? – удивилась Ариадна, накидывая на плечи телогрейку и усаживаясь поближе к костру.

– Да, – невозмутимо отозвался Вадим. – Вот уже много лет, весной и осенью, когда мы на базе собираемся на открытие и закрытие сезона, я готовлю пшенную кашу на настоящем коровьем молоке. По дороге в деревне его покупаем у хозяюшек, не в магазине.

– И как? Получается? – снова спросила Ариадна удивленно. У нее и в нормальных домашних условиях каша подгорала. А тут на костре – мыслимое ли дело?

– До этого никто не жаловался, – пожал плечами Вадим, засыпая меркой крупу в кипящее молоко. – Каша уходит на ура. Кто проспал, тому не достанется. Кашу надо съедать, пока она горячая. Остынет, загустеет, вкус потеряет. Разогретая каша уже не та.

– Скажите, – спросила Ариадна, – вы ведь не повар? И Павел, который вчера вечером плов готовил, тоже далек от общепита?

– Так и есть, – кивнул Вадим. – Среди нас нет ни одного профессионального кулинара.

– Вы все вместе работаете? – поинтересовалась она.

– Нет.

Вадим открыл крышку котелка и ложкой на длинной ручке помещал варево.

– Вы хотите знать, что нас объединяет?

Ариадна кивнула.

– Любительский музыкальный театр, – ответил он. – Мы познакомились и подружились там. Я говорю о мужчинах, а женщины – наши жены, дочери, подруги.

– И ни одной актрисы вашего театра? – удивилась Ариадна.

– Ни одной, – подтвердил Вадим. – Я уже сказал, что среди нас также нет ни одного профессионального повара, но у каждого из нас есть свое фирменное блюдо, которым мы хотим угостить своих друзей. Почему бы не приготовить его в полевых условиях?

– А в вашем театре профессиональные артисты играют? – спросила Ариадна, возвращая разговор в интересующее ее русло. – Или только любители?

– Андрей окончил консерваторию по классу вокала. Он единственный среди нас профессионал – служит в театре.

Ариадне вдруг стало стыдно за свое вчерашнее пение.

– А почему он не пел вчера с нами? – поинтересовалась она.

– Андрей пел, – рассмеялся Вадим. – Вы просто не обратили внимания. Бэквокал – его конек, чтобы подчеркнуть голоса других. Он и в наших любительских спектаклях никогда не поет в полную силу, чтобы не выделяться на общем фоне. Вот взять хотя бы меня, я хоть и пою со сцены, но мой голос даже близко нельзя сравнивать с голосом Андрея, да и всех прочих тоже. Не подумайте, наши постановки вполне профессиональны и всегда собирают полные залы. На собранные деньги мы изготавливаем реквизит и костюмы, а если остаются, то покупаем что-нибудь вкусненькое для старичков из дома престарелых. Вы не представляете, какие они сладкоежки. Сами же за выступления не получаем ничего, даже наш руководитель. Так уж повелось.

– Здорово! – ахнула Ариадна. – А кем вы все на самом деле работаете?