Sindroma unicuma. Finalizi

Я пробудилась от внутреннего толчка. Оказывается, успела уснуть, сама того не заметив.

Лампа у окна сбавила яркость, голова покоилась на подушке, вместо куртки меня укрывало мягкое и легкое одеяло, а в кухонной зоне расхаживал Мэл и что-то делал на столе. Издали показалось, что он нарезал ножом.

Мэл приехал!

Я потянулась и села. Выяснилось, что проспала меньше часа, зато крепко и сладко, и не услышала, как вернулся хозяин. Он подошел к кушетке и сел рядом со мной.

— Проснулась? Держи, — протянул кружку.

Теплая фиолетовая жижа имела странный, чуть вяжущий вкус. Я сделала еще глоток. Необычная и непонятная мешанина ощущений осела на языке, но в целом сочетание было приятным.

— Что это?

— Зюмумба. Или музюмба. Не помню, — отмахнулся парень, а я хихикнула. — Какая разница?

— Не слышала о таком… о такой.

— Неудивительно. Этот образец выращен в экспериментальной лаборатории. Зять передал и рассказал, как приготовить.

— Ты готовил?!

— Ну, размять и взбить миксером сможет любой, — ответил с ноткой высокомерия Мэл. — Не скучала без меня?

— Неа. Учила и спала. А для чего разводят мумбу-юмбу? — поинтересовалась, отпивая из кружки.

— Чтобы отбить охоту заглядываться на других парней…. Шутка, — сказал он, посмеиваясь, увидев мое ошарашенное лицо. — В мумбе-юмбе полный комплект стопроцентно усваиваемых витаминов и минералов.

Мне нравилось, когда Мэл улыбался, и небритость не портила его, а наоборот, делала домашним, отчего стало тепло на душе. Он снова рядом — родной и любимый. Надежный. Мэл хороший. Разве может он быть плохим? У каждого из нас есть отрицательные черты характера, куда без них? Совершенных людей нет. Я сама — пузатая бочка недостатков.

Мэл заслуживает большего, чем слепая бездарная девчонка, но отпустить его мне не хватит сил. Пока мы вместе и пока я что-то значу в его жизни, буду хватать от наших отношений по максимуму, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с Мэлом.

И почему накрутила сверх меры? О детях никто не говорит. Парень затарился пакетиками на год вперед, так что младенцы нам не грозят, а что будет дальше — поглядим. В конце концов, любое обязательство имеет обратную силу, и если потребуется, заставлю Мэла забрать обещание ради его же блага.

— Значит, ты ездил к зятю? Удачно?

— Сносно, — увильнул он от ответа. — Эва, у меня к тебе серьезный разговор. Я сглупил с самого начала…Это следовало сделать давно…

Пугающее вступление. О чем он?

— Черт, не умею говорить красивых фраз и вряд ли научусь… — Ладонь Мэла сжалась в кулак, и я неосознанно затаила дыхание, страшась услышать продолжение. Зажать, что ли, уши на всякий случай? — Поэтому не буду ходить вокруг да около. Прими от меня в знак серьезности намерений это кольцо.

Взор бессмысленно переключился на тонкий ободок из желтого металла, матово поблескивавший на его безымянном пальце.

Какое кольцо? Какие намерения?

Намерения — это не обязательства. Намерения — это жених и невеста. Это вместе по жизни рука об руку. Это дети. Это провальное будущее, спрогнозированное поверенной Мелёшина-старшего.

— Я не могу!

— Эва, послушай меня…

— Нет, нет и еще раз нет! — Разволновавшись, не заметила, как вскочила с кушетки, и ноги понесли меня по квартире — между диваном, креслами, между кухонными столами и опять к окну. Мэл шел по пятам.

— Эва…

— Нет! Это серьезный шаг, как ты не поймешь? Обратной дороги не будет! Ты подпишешь себе приговор!

Наконец парень загнал меня в угол.

— Это ты не понимаешь. Сядь! — надавил на плечо и принудительно усадил в кресло, нависнув сверху. — Еще вчера всё изменилось. Твой отец теперь министр, и я должен отвечать за то, что мы… в общем, отвечу за свои поступки.

— Один?

— Тоже хочешь? — усмехнулся Мэл. — Тогда прими кольцо.

— Не могу!

— Можешь, — заявил жестко Мэл. — Иначе усилия твоего отца пойдут прахом. Он много лет готовил платформу для своей карьеры, и одним из кирпичиков стала образцово-показательная дочка, скромная и неиспорченная. И что вышло в итоге? Наливное яблочко оказалось с приличной червоточиной. — Я задохнулась от возмущения, а Мэл пояснил: — Так скажет общество, осудив твое поведение, потому что со дня на день о нас узнают журналисты. Тебя назовут легкомысленной особой, разгуливающей по чужим постелям и разбивающей семейные союзы. Да, Эва, со стороны наши отношения выглядят именно так. Все решат, что ты явилась причиной моего расставания с Аксён… со Снегурочкой. Поэтому мне нужно защитить тебя, чтобы никто не посмел вякнуть ни слова. Это единственный выход. А пока что ты и твой отец находитесь под ударом.

В памяти всплыл прием и разговор с премьер-министром, отметившим мои мнимые достоинства и похвалившим отца за правильное воспитание дочери. Расчувствовавшийся Рубля завалил родителя приглашениями и мне пригрозил прислать билетик на важный юбилей.