Sindroma unicuma. Finalizi

— Эльзушка тоже сдала, или препод опять завалил?

— Штице? — задумался парень. — Не сталкивался с ней. Может, экстерном отстрелялась?

Я пожала плечами. В конце концов, мне не интересно, каким образом египетская мумия выпросила положительную оценку.

— Ты как? — поинтересовался Сима. — Я видел тебя в гробу хрустальном… тьфу, когда ты лежала под колпаком, а рядом дежурил Мэл.

— Мэл?! Он был здесь?

— Ну да. Мы поговорили, потом он ушел — и всё. Дверь-то с твоей стороны, наверное, медсестры закрыли.

— Не знаю, не обращала внимания. И что Мэл? — выспрашивала я жадно. Хорошо, что действие успокоительного не кончилось, не то трезвон приборчика поймал бы нас с Симой на месте преступления.

— Ничего особенного. Выглядел уставшим. Вспомнил о чем-то и ушел, но сказал, что вернется. А я позавчера выяснил, что дверь не заперта. Зачем, думаю, лезть, коли замок навесили? А она раз, — и поддалась.

— Эвакуационные выходы нельзя загромождать и закрывать. Пожарная безопасность, — вспомнила я и прикусила язык. Вдруг у парня возникли неприятные ассоциации с загоранием в столовой?

Однако Сима не зациклился на моих словах.

— Логично. Смотрю, вокруг тебя кудахчут тетки и бочонок, так что не подойти. А сегодня прислушался: вроде бы стихло.

— Хоть бы свет выключил, прежде чем заглядывать, — посоветовала неудавшемуся шпиону. — Я почти завизжала, но не помню, как это делается. Как думаешь, длинные гудки — когда не слышит или не хочет отвечать?

— Не обязательно. Иногда телефон разряжается. Вот, например, недавно звоню братану и думаю, с какого панталыку он объявил игнор, а у него, оказывается, аккумулятор сел.

А ведь верно! Вдруг Мэл не поставил телефон на зарядку? — успокоилась я. Завтра еще раз позвоню.

— Пока ты спала в своем гробу… тьфу, то есть под колпаком, тут черти что творилось, — поведал Сима. — По институту гуляют всякие слухи… Знаешь чудиков, которые устроили спектакль с первокурсником? Ну, с тем, который…

— Знаю, и что? — оборвала резко. Не хочу возвращаться к Радику. Не сейчас. Это личное. После его гибели о троице сообщила соседка, приносившая из института последние новости, и она же рассказала подробности представления, почерпнутые с чужих слов.

И Сима рассказал невероятнейшие байки, которые я выслушала с открытым ртом. Якобы один из типчиков попал в зеркало, второй сошел с ума, а у девчонки, которая нравилась Радику, выросли крылья, и теперь она похожа на моль.

Упасть и не встать. Оказывается, у парня грандиозное воображение. Мои убогие фантазии — не чета изобретательным выдумкам Симы. Ну, или не ровня институтскому радио.

— Во, — покрутила я пальцем у виска. — Слыхала всякие бредни, но чтобы такое…

— Ни капельки не вру. Чистая правда от начала до конца, — заверил гость, не обидевшись. — А еще говорят, будто Бобылев сковырнулся. Вменили, что ослабил контроль и не уследил за висорической дисциплиной в институте. На его место ставят нового. Зверь, а не человек. Теперь не будет нам спокойной жизни.

В памяти всплыл допрос после пожара в столовой, механическое "ха. ха. ха" краснощекого Бобылева и его обращение к моей вечной благодарности висоратскому обществу. И я поняла, что не испытываю сострадания к провинившемуся куратору Первого отдела.

— Ладно, мне пора, — вскочила с подоконника и ойкнула. Исколотая пятая точка напомнила о себе, несмотря на ранозаживляющий компресс. — Сейчас меня будут лечить. Восстанавливают мозговое кровообращение, — потюкала я пальцем по макушке.

— Бывай, — попрощался парень и скрылся за дверью.

Вечерняя порция лечебных процедур сменилась гигиеническими.

Теперь, когда, я крепко стояла на ногах, мне разрешили принимать ванны, но под присмотром Эм или Эр: вдруг нахлебаюсь воды и утону? О стыде перед женщинами я забыла, вернее, не вспоминала в силу тугодумности. К чему стесненье? Во-первых, мы — однополые существа, а во-вторых, медсестры и так видели всё, что нужно, обмывая недвижимое тело по два раза на дню и меняя белье.

Моя фигура отощала. Щеки впали, ребра выпирали, как и позвоночник, но Эр заверяла истово, что когда-нибудь откормит меня, и я стану такой же, как она — кровь с молоком и с силушкой в руках, чтобы любого мужичонку скрутить в бараний рог. К ее великой жалости, Улий Агатович строго контролировал рацион и следил за балансом витаминов, минералов, белков, жиров и углеводов.

— Вы будете смеяться, дорогушечка, но ежедневно мы ведем сложнейшую таблицу, в которой учитываем потребности вашего организма. Вам необходимо восполнять потери мышечной массы, поэтому мы понемногу наращиваем процент белков. Также постепенно увеличиваем содержание жиров и углеводов в меню, чтобы организм привык и не испытывал перегрузок при усваивании.

В общем, выглядела я не ахти. Неромантично. Не Эльзушку надо называть египетской мумией, а меня. Мэл увидит и испугается.