Sindroma unicuma. Finalizi

Сказочные байки Симы запали в душу. Если парень не насочинял с три короба, то каким-то образом троица понесла наказание. А в том, что возмездие нашло виновных, у меня не было сомнений. Лишь идиот посчитал бы невероятные вещи, произошедшие с тремя студентами, чистой случайностью или роковым совпадением.

На всякий случай я решила проверить россказни Симы и выбрала в телефоне номер соседки.

— Эвка, привет! — закричала она с разлету, оглушив. — Как дела?

— Нормально, спасибо.

— Я заглядывала в медпункт, но меня дальше порога не пустили. Слушай, там такие ребята дежурят! М-м-м… объеденье, — перепрыгнула девушка на другую тему. — Хорошо, что поправляешься. Я чувствовала, ты выкарабкаешься, хотя на фуршете стало страшно… Грохот, посуда вдребезги… Ромашка сразу определил, чем напоили…А Альрик снял столешницу и на ней отнес тебя в медпункт, представляешь? Не помнишь, наверное… Ну, как, сладко спится в индивидуальной палате?

— Сладко, — машинально согласилась, наполнившись до краев рассказом Аффы. — Слушай, я тут столкнулась с Симой…

— Да? — оживилась она. — Передавай ему привет.

— Ладно. Он рассказал небылицы про тех типов, которые тогда у лестницы…

— Почему небылицы? Снимки Левшуковой давно гуляют по телефонам. Не знаю, как удалось её сфотать. Наверное, монтаж. Она не высовывает нос из дома, а родители отказываются от интервью и от съемок, а если выезжают по делам, то в фургоне с тонированными стеклами, прикинь? И вроде бы мать Левшуковой забрала документы из института.

— А двое других?

— Того, кто попал в зеркало, забрали в секретную лабораторию для опытов. А Камыш свихнулся. Загремел в психушку. Всё совпало? — хихикнула соседка. — Не наврал Сима?

— Не наврал, — промямлила я. Объем почерпнутой информации не укладывался в голове. — Как думаешь, что с ними случилось?

— Тут и гадать нечего. Их наказали за то, что подшутили над мальчишкой. Поговаривают, будто бы он отомстил с того света. Так что народ помешался. Все повалили к спиритам[45] — каяться и просить прощение у духов.

— Аф, а ты видела Мэла? Он приходил в общагу?

— После фуршета — нет, — ответила девушка не сразу. Правда, ровным тоном и не враждебным. — Так ведь говорят, он болеет. Разве ты не знала?

— Знала. Просто так спросила.

— Давай, выздоравливай. Чтобы уж наверняка, — пожелала соседка.

Разговор с Аффой оказался продуктивным: пролил свет на подробности фуршетного застолья, повысил правдоподобность сказочной истории, случившейся с тремя студентами, и встревожил касаемо пропажи Мэла.

Он не ответил на звонки, а доктор явно увиливал, заговаривая зубы якобы болезнью парня. Странному поведению нашлось единственное объяснение: с Мэлом приключилась такая же беда, как с Камышом, его другом и с той девчонкой. И вот почему.

После гибели Радика я отгородилась стеной от реалий жизни и каждый день посылала в пространство просьбу: "Пусть причастных поразит кара" в надежде, что справедливость восторжествует. Я возненавидела трех студентов, устроивших развлечение у лестницы. День за днем моя злоба извергалась гейзером в этот мир, и теперь выяснилось, что мысль обрела материальность.

Но помимо троицы я причислила к виновным всех, кого не лень — себя, Радика, каждого из тех, кто поддержал шутку, декана, проректрису, Альрика… и Мэла.

Вот почему он не позвонил! Сила обвинений легла и на парня. Он попал в зеркало или сошел с ума, или у него отросли крылья, и теперь Мэл прячется от людей. А для отвода глаз родственники придумали легенду о болезни.

Вот в чем дело! — подпрыгнула я на кровати, осененная догадкой, и приборчик заверещал. Появилась Эм и незамедлительно отправила меня в царство Морфея, поставив в своем журнале закорючку, коей отметила очередное по счету потрясение и всплеск эмоций.

Моя вина в том, что произошло с Мэлом, как и в том, что случилось с той троицей, — пришло в голову на пороге сна.

Следующим утром, после проверки номера Мэла, ответившего неизменными длинными гудками, я потребовала от Улия Агатовича встречу с деканом факультета нематериальной висорики.

— Хочу! — сказала капризно и затаила дыхание в ожидании ответа. Вдруг со Стопятнадцатым тоже что-нибудь приключилось? Хотя, вырасти у декана крылья, рога или копыта, Сима сообщил бы первым делом.

Доктор замешкался.

— Хорошо, — согласился растерянно. — А как же батюшка? Может, повидаетесь сперва с ним?

— Нет. С Генрихом Генриховичем Стопятнадцатым, — объявила свою волю.

Улий Агатович кивнул и вышел. Как угодно нашему высочеству.

Декан выглядел неизменно элегантно в черном костюме-тройке. Осмотревшись с любопытством по сторонам, он ухнул в свободное кресло, жалобно скрипнувшее под его весом. Доктор и Эм устроились неподалеку, но я потребовала, чтобы они вышли.

Уходя, Улий Агатович сделал знак посетителю. Наверное, напомнил, что негативные эмоции мне противопоказаны. Медсестра проверила исправность пищащего приборчика и тоже удалилась.

Мы остались вдвоем. Стопятнадцатый приветливо улыбнулся, и лучики морщинок собрались в уголках глаз.