Sindroma unicuma. Finalizi

— Ну… как правило, они сильны. У них отличный слух, великолепное зрение, прекрасное обоняние. Они быстро бегают, ступают бесшумно. Предпочитают небольшие города и поселения ближе к природе, жизнь в мегаполисах им претит. Перекидываться не могут, но, тем не менее, сохранили признаки вида, например, могут ментально общаться между собой, игнорируя защиту дефенсоров[20].

— Ух ты! Столько интересного, — восхитилась я. — Откуда знаешь?

— Читал. А ты сталкивалась с такими людьми?

— Нет, — помотала я головой. Задумалась, перебирая в памяти лица и образы, и снова покачала отрицательно. — Это невозможно. Их закололи бы вилами, как в средневековье, или посадили в клетку.

— Цивилизованность уберегла оборотней от истребления. Их одичавших сородичей травили и жестоко убивали, хотя и за дело. За заразу, за вирус в слюне, за распространение бешенства. В наши дни обыватели лояльно относятся к…

— Одомашненным? — подсказала я весело. История забавляла.

— Да, к одомашненным, — согласился Мэл со смешком. — Такие оборотни контролируют свои порывы, не причиняют вреда людям. Но одомашнивание наложило свой отпечаток. Цивилизованные виды стали тупиковой ветвью развития. Это замкнутые системы, они размножаются как и хомо сапиенс, но внутри своего племени. Живут семьями, общинами…

— Стаями… — вставила я, совсем развеселившись.

Мэл усмехнулся:

— И стаями. Некоторые из видов приспособились к человеческому обществу и неплохо устроились, но инстинкты, заложенные природой, руководят ими и по сей день. Например, самцы строго следят за отсутствием соперников на своей территории.

— На какой территории? — изумилась я: — Метят, что ли?

— Точно не знаю. Ментально, наверное. Но два взрослых самца ни за что не уживутся в ограниченном пространстве.

— Ох, страсти! Хорошо рассказываешь, будто встречался с ними… с оборотнями.

— Встречался, — ответил Мэл спокойно.

— Да ну?! Значит, мир вокруг нас полон нелюдей? — оглянулась я по сторонам. — И почему они не попались мне?

— Их процент в общей массе человеков слишком мал, чтобы ты заметила. И они стараются не афишировать себя в силу инстинктов и заложенного природой чувства самосохранения. Они хищники. Охотники, которые предпочитают затаиваться и набрасываться на добычу.

— А ты, оказывается, видный знаток оборотней, — хихикнула я и пересела на колени к Мэлу.

— Худо-бедно, но кое-что нашел. О них мало информации. Они не распространяются о себе. Следуют правилу: "осведомлен, значит, вооружен". То есть враги или противники не должны знать об их слабостях и уязвимых местах.

— А в чем серьезность разговора? — потрепала Мэла за вихор и поцеловала. На меня накатило игривое настроение.

— В том, что ты знакома с одним из них, и в том, что ты тоже в некотором роде… оборотень.

Я смеялась до колик в животе и выступивших слез.

— Хорошая шутка.

Но Мэл не поддержал розыгрыш, оставшись серьезным.

— Сконцентрируйся, — сказал мне. — Вспомни, происходило ли с тобой что-нибудь, что могло бы указать на принадлежность к ним. Необычности со слухом, зрением, обонянием.

В памяти всплыла инфекция, подхваченная перед фуршетом, и аллергия на жаропонижающие препараты во время акклиматизации в Моццо. В первом случае дело происходило в полнолуние, Мэл заметил, когда мы гуляли. А на второй случай я не обратила внимания, потому что купол курорта не пропускает свет луны.

— Было нечто похожее… Но ведь прошло! Ну да, хороший слух… И зрение… И нос… Мэл! Ты приезжал в Моццо! Я чувствовала тебя! А потом пропал. Ведь приезжал?

— Приезжал, — признал он с неохотой.

Значит, нюх не подвел меня. Мэл появлялся в тот день на курорте и не решился поговорить. Его неуверенность понятна. Попадись он в руки мне, я бы не отпустила и вытрясла из него объяснение странному поведению.

Стоп. Мысль убежала не туда.

— Чухня. Это побочные действия от приема лекарств. Слух и зрение оборотней не зависят от полнолуния. Вот и первый прокол.

— Эва, ты не в чистом виде оборотень. Ты — полиморф, и это не врожденное качество, а приобретенное.

— Ветром надуло, — пробормотала я обескураженно. Сказочность набирала обороты, и чем дальше, тем неправдоподобнее.

— Не сквозняком, а обетом на крови. С символистиком. С Вулфу.

— То есть… А-а… Хочешь сказать… — силилась я выдавить что-нибудь внятное, но получалось нечленораздельное мычание. — Но как? Ты сказал, только размножение… Вулфу?! Профессор — оборотень?!

— Ну, что он оборотень — громко сказано… И да, размножение только естественным путем. Вообще-то кровь не смешивается, но в твоем случае это произошло во время обета. Ли-эритроцитов — практически ноль, но ты полноценная… даже не знаю, как точно их вид называется… Это хищники…

— Ага… — уставилась я в точку. — Хищники, луна… Все в порядке. А я оборотень. И Альрик — оборотень. Нифигасе. Не верю. Идиотская сказка.