Sindroma unicuma. Finalizi

— Знаешь, а ты мне сразу не понравилась, едва объявилась в институте. Ни рыба, ни мясо. Сено — солома. И несло от тебя как от помойки. Строила из себя цепочку, притворялась молью бледной, а на лбу написано: моя школа — панель, — сказала девица, демонстративно поигрывая колечком от задвинутой щеколды. Охранник безрезультатно дергал дверь. Мы заперты изнутри!

— Смотрю, тебя озаботила моя биография, — подвинулась я бочком с таким расчетом, чтобы нас разделял стол.

— Не то слово, — согласилась девица. — Потому что ты достала. Меня удивляло, почему Мэл не отлипает от тебя? А в его коллекции, оказывается, пустовал угол под названием "серое убожество".

— Замечательно. — пробормотала я растерянно. Чего она добивается?

Раз, два, три, — моргнули беззвучные вспышки. Охранники стреляли, рассчитывая разбить стекло куба — как оказалось, впустую. Одногруппники спешно покидали помещение, вместе с ними убежала лаборантка, забыв запереть запасник.

— Нужно уметь вовремя отходить в сторону и не наглеть. — продолжила снисходительно Эльзушка. — Почесала писюльку — и хватит. Но ты оказалась настолько глупа, что пришлось подсказывать.

Ромашевичевский говорил что-то охранникам, жестикулируя. Наверное, объяснял, что кабины задумывались бронированными и герметичными, чтобы избежать цепной реакции в случае неудачного опыта. То есть небольшой апокалипсис, произошедший, к примеру, из-за неправильного смешения компонентов, затух бы в отдельно взятом кубе, не затронув помещение лаборатории.

Как девица умудрилась провести дэпа[19] — лучшего из лучших, которому доверили оберегать меня?

— Отвлечение[48]. - усмехнулась она, заметив мое замешательство. — Трех секунд вполне достаточно, чтобы заиметь возможность поучить тебя уму-разуму.

Просто, как всё гениальное. В свое время я тоже успешно использовала это заклинание.

Одна из стен кабины вдруг начала отекать и мутнеть, и куб накренился. Это охранники применили soluti[49]

. чтобы пробиться внутрь, но конструкция, оказавшаяся цельной, угрожала рухнуть на тех, кто внутри. То есть на меня.

В руке Эльзушкн появилось уплотнение, которое, сгустившись, превратилось в оранжевый шарик. Он рос, наливаясь цветом. Даже с трех шагов чувствовался жар, исходивший от igni candi[47]. Я отшатнулась, не отводя от него взгляда.

— Чеманцев подал отличную идею, — сообщила девица, удерживая небрежно огненную сферу. — Поглядим, пожалеет ли тебя Мэл, когда увидит рожу после заклинания. Девочки уверяли, что ты заговоренная, а я думаю, что редкостная тупица, которой время от времени везет. Crucis[24] ничему не научил, и другие намеки не понимаешь. Не хочешь отцепиться от Мэла по-хорошему, придется объяснять по-плохому.

— Крестовина[24] — твоя?! — удивилась я, забыв про обжигающее заклинание в руке Эльзушки. Не может быть! Вернее, может, в свете открывшихся обстоятельств. Египетская выдра сперва причислялась мной к подозреваемым, но потом чаша весов обвалилась под массой многочисленных фанаток профессора и их предводительницы Лизбэт.

— Моя. И замок мой. И сумка. И порча на черную оспу. И наговор на перелом обоих ног и позвоночника. И фурункулезная аэрозоль. И несварение с кровавым поносом и выпадением кишок в унитаз, — рассказывала девица. — Много чего… Жалко, что не всё удалось. Зато теперь тебе воздастся, слепошарая.

И, не дав вволю поизумляться, она бросила igni candi[47]. В меня.

А я не успела испугаться. Смотрела, не мигая, как огненный комок летит в лицо, а через мгновение врезается в дверь позади Эльзушкн, разлетаясь жидкими языками пламени, и оставляет пятно сажи на стекле. Хорошо, что девица сориентировалась и вовремя вжалась в угол.

Что происходит? Ничего особенного. Снимается кино со спецэффектами. И актерский состав подобрался весьма профессиональный.

А дальше замелькали кадры с озвучкой.

— Дрянь! Ненавижу! — закричала Штице, поднимаясь на ноги.

Один из охранников оторвал пластик, коим была обшита кабина, и начал обстукивать бронестекло. Я же пока не осознала, что минуту назад могла превратиться в факел.

— И отравила тоже ты? — осенило меня.

— С удовольствием бы, но опередили! — отозвалась девица, и в ее руках завертелся потрескивающий piloi candi[22].

Охранник нашел нужную точку и принялся резать стекло портативным лазером.

— Давай поговорим как взрослые люди… — попятилась я задом. Всё, отступать некуда. Тюрьма в два квадрата, выхода нет.

Осознание, наконец, пришло. До сего момента мне казалось дикостью, что Эльза Штице — красавица, участница соревнований по танцам, староста группы на потоке, успешная студентка и любимая дочь у родителей — поднимет руку и кинет в беззащитного убийственное заклинание. Не верилось, что она сумела проскользнуть мимо телохранителя, и ради чего?

— Зубы заговариваешь? Умненькую изображаешь? — взвилась Эльзушка.

Не время для истерики. Нельзя паниковать. Египетская змея всего лишь сошла с ума. Обычное дело. А как разговаривают с сумасшедшими? Их упрашивают как малых детей, призывая успокоиться.