Синие погоны

Помимо сынка директора и сына адвоката дочери примадонны российской эстрады, мое окружение на протяжении пяти лет состояло, в большей части, из «мажоров» или тех, кто хотел таковыми казаться. Среди них в моей группе был один такой тучный мальчик, который, тяжело дыша от натуги, потому что ел все подряд, все же прыгал как сайгак по всем кабинетам ВУЗа, в надежде стать лидером – старостой группы, кем вскоре и стал, правда ненадолго, потому что «продвигал» своих же земляков, но его корни коррупции были вскоре пресечены и его убрали из почетного поста. Мальчик же этот, став обиженным, искал во мне единомышленника, водил меня в кафе, где под хруст шавермы и с пеной газировки у рта доказывал, что он все же лучший и не по справедливости был лишен стана старосты, а я лишь только поддакивал ему и кивал, поедая тоже шаурму, за его ведь счет. Из моего же региона была девочка, окончившая сельскую школу с золотой медалью. Она кривила лицо в попытках сказать что-то важное, во время важных ее сообщений дергался подбородок, знаете, так бывает, когда ты волнуешься или плачешь, но было видно, что она привыкла быть лучшей у себя на деревне. Но в академии, как бы, все были лучшими и ей тяжело удавалось высказать хотя бы толику своей умнейшей мысли, да так, что слово «юриспруденция» она умудрялась написать через «т-юрист». С ней же мне предстояло сидеть за одной партой, как когда-то с Машей. Видимо, я задел ее своим внешним видом, а раз был ее же земляком, ей не терпелось начать со мной сношения в рамках разумности. Ладно уж, я был девственником и готов был лечь под ее каблук, но не ожидал что и она такая же неопытная в деле постоянных встреч. Помимо того что мы сидели вместе за партой, мы прогуливались вечерами, а перед сном переписывались в аське. Отношения с ней мне наскучили, потому что я в ней ничего не находил и ничего в ней не видел, все что она могла мне дать могло меня ожидать лишь после «свадьбы», но это удовольствие я мог бы и сам себе предоставить одной лишь рукой, по большей части в этих отношениях я просто должен был слушать о том, какая она умная, какие у нее амбиции, как и бывшего старосту. Собственно, это были лишь первые мои «отношения» в Саратове. Ничего за рамки поцелуев не доходило вообще.

Первая лекция первого учебного дня запомнилась мне высокомерием. В тот первый осенний день в лекционный зал первой к трибуне зашла женщина в деловом костюме, я не помню ни ее фамилию, ни предмет который она преподавала тогда, как и всех преподавателей впоследствии и их предметы я также не запомнил, но я был изумлен ее надменностью, тем как она, проходя мимо студентов, словно модель на подиуме вышагивала, держа у своего уха телефон, который еще на протяжении пяти минут после звонка – начала учебного процесса, не вынимала из ушной раковины, придерживая мобильник явно трясущимися от волнения руками. Первую лекцию руководство доверило вести именно этой женщине, и именно она и произвела первое впечатление – надменного отношения к студентам. Здесь не получится войти в доверие к преподавателям, не получится им раскрыться и советоваться. Сами преподаватели, словом, ничего из себя не значащие, приезжали к учебным корпусам на представительных автомобилях, конечно, самыми богатыми преподавателями были блондиночки, они приезжали на светлых внедорожниках и были еще надменнее, однако раскрыв рот, они не поражали своими знаниями, а лишь взывали к смеху отсутствием логики в предложениях, которые строят в голове, правда смеялся только я, другие охали при виде такой красоты, которая меня почему-то не занимала. Может, я был на уровни ниже.

Все еще занимаясь спортом, в учебном заведении заявил о себе как о спортсмене, чтобы дать понять о грядущих сборах и соответственно, пропуском занятий. Для этого я зашел на кафедру физкультуры, где назвав свои фамилию и имя, заведующий кафедрой позвал какого-то Пашу. Паша вышел и я увидел своего кумира, того самого, на которого ровнялся, про которого рассказывали тренеры, призера Олимпийских игр, его образ совпал с тем, что я представлял в своей голове, он поздоровался со мной так просто, будто я его старый знакомый и главное, он тоже был преподавателем по физкультуре. Ему бы я позволил быть надменным, впечатления от встречи с ним оставили приятные воспоминания и какую-то даже гордость за ношение фамилии не столько своих родителей, а чемпиона, стоящего напротив меня, которому я слепо подражал и в глубине души желал добиться не менее выдающихся спортивных высот. Руку после рукопожатия с ним я не мыл весь день.