Синие цветы I: Анна

– Я не сомневался, что вы меня узнаете, – рассмеялся Науэль. – Людей с недостатком сообразительности здесь не держат.

– Во что опять ввязался? Вот талант попадать в истории.

– Позже, Никалауш. Дьобулус вернулся?

– Час назад.

– Если кто-то остался в живых, прибереги его для меня! – крикнул Науэль, уже отдаляясь.

Бородатый устремил на меня вопрошающий взгляд, но сейчас я при всем своем желании не смогла бы объяснить, кто я. Я бросилась за Науэлем по аллее, без малейшего шанса нагнать его. Словно и не было этих долгих дней, когда он истощал свои последние ресурсы; он мчался словно ребенок или зверенок, не сдерживая себя, просто следуя порыву, перепрыгивая лужи или же, вскидывая брызги, пробегая прямо по ним.

В конце аллеи, отделившись от громадины дома, человек в коричневом костюме направился ему навстречу. Совсем запыхавшись, я перешла на шаг. Фонари светили так ярко, будто звезды опустились к земле, озаряли аллею, выжигая серебряную дорожку среди бархатной темноты парка, больше похожего на лес. Науэль подошел к человеку и тот обнял его, позволяя Науэлю прильнуть всем телом. Человек посмотрел в мою сторону, как будто выжидая, когда я подойду ближе, а потом впился в губы Науэля. Волосы незнакомца были ярко-красными.

В меня точно вонзили длинный шип, и с каждой секундой этого затяжного поцелуя он продвигался глубже. Конечно, порой мне по десятку раз за вечер доводилось наблюдать, как разные люди засовывают языки в рот Науэлю, но ни один из тех поцелуев не был таким самоуверенным, собственническим и привычным. И ни один из них Науэль не встречал так покорно и нетерпеливо. Я замедлила шаг.

– Ты вынул пирсинг из языка, – заметил человек, наконец-то отстранившись от Науэля, и спустя секунду, что-то сообразив, со вздохом добавил: – Жаль.

– Я так скучал, Дьобулус, – простонал Науэль и сгорбился, опуская голову на плечо красноволосого. Тот пропустил унизанные перстнями пальцы сквозь серебристые пряди волос Науэля, крепче прижимая его к себе. Над плечом Науэля он сверлил меня взглядом, и я поняла, что все прежние препятствия исполнению моей мечты о Науэле были ерундой, вот оно – главное и непреодолимое. Эти глаза, слегка раскосые, золотистые, умные и хитрые, как у лисы, излучали неприязнь и испепеляющее презрение, предлагали мне исчезнуть совсем. Вдруг споткнувшись о собственную ногу, я едва не упала.

Незнакомец отвел взгляд.

– Только не засыпай, повиснув на мне, что за привычка. Доберись до кровати, – мягко сказал он Науэлю и, поддерживая, повел его к дому.

Я смотрела им вслед, не решаясь тронуться с места. Фонари за моей спиной гасли один за другим.

7. Крысы и тигры

I am the son and heir

Of a shyness that is criminally vulgar.

The Smiths, “How Soon Is Now?”

Вид за моим окном загораживали узловатые, густо переплетенные ветви, и каждое утро у меня возникало ощущение, что я проснулась в башне посреди дремучего леса. Хоть что-то роднило меня со сказочными принцессами, пусть и с самыми несчастными из них – меня заточили и забыли. Я пыталась утешить себя долгим лежанием в горячей ванне, но не помогло, только кожа сморщилась. Я протоптала тропинки в ворсе ковра, блуждая из угла в угол, но нигде не находила себе места. В комнате лежало несколько книг, и я была бы рада отвлечься на них, но их наполняли лишь кругленькие, ничего для меня не значащие буковки чужого языка. Науэля я видела лишь единожды, вскоре после приезда: он принес мне ужин и стопку его одежды, чтобы я могла хоть во что-то переодеться, однако на вопросы отвечать отказался и поспешил удалиться.

Завершилась ночь, еще одна, а Науэль не соизволил вспомнить обо мне, и я не могла отделаться от мысли, что его отобрали у меня, стоило ему переступить порог этого дома. К вечеру второго дня в одиночном заключении я не то чтобы осмелела, но отчаялась настолько, что решилась выглянуть в коридор. Роскошно мрачные, темно-зеленые с золотом обои вызвали у меня сильное желание юркнуть обратно в свою комнату и съежиться под одеялом, но я заставила себя успокоиться и потопала по коридору мимо множества дверей. За одной из них я увидела громадный зал с выложенным разноцветными мраморными плитами полом. Неужели весь дом принадлежит одному человеку? Утлый домишко Янвеке уместился бы в одном этом зале. Науэль действительно живет здесь? Еще горечи к моей обиде. Когда от тебя скрыли дом размером с пшеничное поле, уже не получится сказать, что от тебя утаили совсем немногое.

Навстречу мне, беззвучно касаясь ступнями мягкого ковра, шел мальчик. Мальчик как мальчик, лет тринадцати, самого обычного вида. Не знаю, чем встреча с ним так поразила меня. А кого я ожидала здесь увидеть? Огнедышащее чудовище? Ребенок не счел меня достойным внимания объектом, но мой просящий взгляд все-таки заставил его остановиться и, сунув руки в карманы, посмотреть на меня. Взор холодный, лишенный любопытства и серьезный не по возрасту.