Синие цветы I: Анна

– Сам он едва ли ясно осознает собственное намерение покончить с собой. Более того, осознанно он и не сможет это сделать, потому что у него есть я, Микель, его сестра Лисица, и он не хочет причинять нам боль своим уходом. Но и жить ему не хочется. Каждый день для него как очередное препятствие, которое приходится преодолевать. Это я заставляю его, я все это время поддерживаю его существование, тогда как сам он ищет смерти.

– Это из-за его отца? – спросила я.

– Он расскажет тебе сам, если захочет, а я не буду. Только упомяну, что его отец продолжает причинять ему вред.

– Каким образом? Они даже не видятся.

– Иногда между людьми, объединенными сильным сходством либо же неким роковым событием, возникает связь. Именно эта связь не позволяет Науэлю полностью отделиться от своего отца. Его отец тонет и тянет Науэля за собой. Чтобы выжить, Науэлю нужно освободиться.

– Что можно с этим сделать?

– Устранить его отца.

Я приподняла брови.

– Убить его?

– Не обязательно понимать мои слова буквально, – усмехнулся Дьобулус. – Если ты позволишь мне, этой ночью я проведу ритуал.

– Я подумаю. Время еще есть.

– А как насчет Науэля?

– С ним я все решила. Если в одиночестве он умрет, значит, я не должна оставлять его. Это поможет?

– Для Науэля твое присутствие станет наилучшей мотивацией выжить, ведь он защищает тебя. И все же счастливый финал не гарантирован. Вы оба можете погибнуть. Ты подумала о себе?

Я пожала плечами.

– Что ж. Смерть не самая худшая из вещей, которые могут приключиться с человеком.

– Какие самые худшие?

– Одиночество, предательство и отсутствие любви. Ничто из этого я не намерена обрушивать на Науэля.

– Это мужественное решение. Но если ты больше не влюблена в него, почему ты заботишься о нем?

Я вздохнула.

– Признаюсь, иногда он до того несносен, что мне хочется треснуть его по башке. Он то холодный, то горячий, вечно говорит гадости и никогда не научится вести себя прилично. Но он мой лучший, мой единственный друг, и я не брошу его в опасном положении.

– Ты его любишь, – сказал Дьобулус.

– Нет.

– Ты морочила нам головы, а сама вовсе не собиралась от него отказываться.

– Не-е-ет! – крикнула я уже в коридоре.

***

– Зашибись прическа, – одобряет Шелби, вваливаясь в туалет. – Эрель?

– Да, – глядя на свое отражение, я заправляю прядь за ухо.

– Тебе идет.

– Он сказал, я тигр, – признаюсь я с плохо скрываемой гордостью, и Шелби вдруг хохочет, демонстрируя розовые десны и снежно-белые зубы.

– Детская наивность! Эрель всем так говорит.

– Правда? – моя улыбка гаснет. Разочарование повисает над моей головой, как маленькая тучка.

– Нет, наглое вранье. С его стороны.

– Но я все равно тигр, – возражаю я. – Все равно.

– Ты-то? – невежливо удивляется Шелби.

– Я!

– Ты? – она снова гогочет.

– Я!

– Ну… если ты такая неистовая зверюшка, тогда поцелуй меня.

Я улыбаюсь, однако она не шутит. Смотрит на меня, выразительно подняв брови.

– Я… я не могу.

Но ее отставленное бедро такое округлое… так и тянет прикоснуться.

– Мышиный хвост! – пренебрежительно фыркает Шелби.

В следующий момент ее пальцы обхватывают мой затылок, ее властные губы раскрывают мои. Я даже не успеваю испугаться. Когда она меня отпускает, у меня звезды из глаз сыплются. Но это определенно то, что стоило пережить.

После поцелуя мои чувства посветлели, но, выйдя в зал, я натыкаюсь на пьяноватого Эреля, сосредоточенно трущегося о своего приятеля-киллера.

– А говорил, что я тигр, – ехидно протягиваю я. – Что это моя истинная сущность, которую ты разглядел. Мошенник.

Эрель обращает на меня влажный блестящий взгляд.