Синие цветы I: Анна

– У меня ногти не накрашены, а когда они не накрашены, я всегда их грызу.

– Тогда держи руки подальше от своего жадного рта!

Приподнявшись, Науэль демонстративно спрятал ладони в задних карманах джинсов и снова сел.

– Переверни страницу, – ехидно попросил он, и я едва не взорвалась.

– Дети, не ссорьтесь, – вмешался Дьобулус. – Подеретесь потом, вне моего кабинета.

– В любом случае химический анализ не подтвердил ее бредни, – проворчал Науэль.

– Тот факт, что все видят одни и те же цветочки, тоже не нашел объяснения в химическом составе, – напомнила я, испытывая сильнейшее желание приложить Науэля об стену. – А что скажешь насчет жутких образов, обнаруженных Эрве в головах его пациентов?

– По телеку такую херню показывают. Мы все по самую крышу набиты телевизионными кишками и песенками из рекламы.

Я вдруг осознала, что Науэлю безразличны все мои доводы. Он сердится на меня и продолжит спорить несмотря ни на что. У меня задрожал голос.

– Я не смотрю криминальную хронику. Но мне снятся сны… описания которых я нашла в историях болезни. Более того, один из пациентов упоминал, что видел кисть руки, откромсанную на уровне запястья… и я тоже ее видела.

– Отрезанные конечности – рядовой образ для кошмара… – начал Науэль, но я перебила его:

– Ты что скажешь, Дьобулус?

– Я? Ничего. Я просто наблюдаю вашу разборку и наслаждаюсь. Вы почти на равных, дети, – ухмыльнулся Дьобулус, но снял с полки книгу и, отыскав нужную страницу, протянул мне.

Текст на ровеннском я прочесть не могла, впрочем, от меня требовалось лишь посмотреть на картинку.

– Татуировка! – завопила я от неожиданности. – Такая же была на руке, которая мне привиделась!

– Этим знаком отмечали воинов одного из кшаанских отрядов – разумеется, в далеком прошлом, сейчас им не позволено иметь свою армию. Но знак по-прежнему распространен среди сектантов, мнящих себя освободителями. Секта называется «Красная Земля», в честь кшаанской крови, пролитой на землю рованскими солдатами, – Дьобулус поморщился. – Тоже мне, жертвы, после того как столетиями вели себя так, будто в их жилах есть лишняя.

– Я кое-что вспомнил, – с неохотой произнес Науэль. – К сожалению, это довод в твою пользу, Аннаделла.

– Что ты вспомнил?

– Ну, знаешь, как я познакомился с Эрве?

– Ты мне не рассказывал.

– Это случилось на вечеринке после кинопремьеры – Эрве же был сдвинут на кино и всем околокиношном и периодически посещал такие мероприятия. Со мной вдруг начало происходить что-то. Просто внезапный приступ чистого ужаса, без внятных причин. Я почувствовал, как у меня кровь от лица отхлынула. Эрве подошел и спросил: «Что с вами?», а я был не в том состоянии, чтобы соврать, и сказал: «Кажется, я схожу с ума». Он ответил: «Безумие – это как раз моя специализация». И начал разговаривать со мной тем ровным профессиональным тоном, что обволакивает, как одеяло.

– Какие вопросы он тебе задавал?

– Что я чувствую. Бывало ли такое прежде. Какие вещества я принимаю – он очень подробно о них расспрашивал, я даже подумал: «Странно. Это здесь при чем?»

– А потом?

– Потом мы напились, и он меня трахнул, но это не имеет отношения к теме нашего разговора, – отрезал Науэль.

– Действительно, не имеет, – согласилась я. – Значит так, Науэль. Даю тебе один день на сборы, а потом ты отправляешься в путь. Пора переходить к следующей ступени расследования.

– Как чудесно ты все за меня распланировала, – поразился Науэль. – А если я решу не возобновлять расследование?

– Тогда им займусь я.

Науэль выразительно постучал по деревянному подлокотнику, а затем по своей голове. Звук получился почти идентичным, и я вдруг разразилась булькающим смехом. Науэль оскорбился.

– Ладно, я согласен принять твою ахинею на веру, – выговорил он металлическим голосом. – И послезавтра выезжаю. Этого ты хочешь?

– Вообще я бы хотела, чтобы ты не геройствовал, а согласился принять помощь Дьобулуса.

– Мне решать, – Науэль поднялся, роняя папки с личными делами. – Анна, пошли. Настала пора выполнить давние обещания.

Схватив за руку, он утащил меня в свою комнату, где я с удивлением пронаблюдала, как он разбирает свои наркоманские запасы. Он прятал таблетки в кедах (теперь понятно, зачем ему двадцать пар), между стопками маек в шкафу, за книжными рядами. Целую горсть он высыпал из головы одной из своих кукол. Зачистив его комнату, мы переместились в мою, где Науэль сгреб все початые и полные сигаретные пачки. Я все еще не понимала, что он затеял, даже когда он впихнул меня в туалет и начал ссыпать таблетки в унитаз.

– Ты решил завязать с ними? – наконец дошло до меня.

– Если от синих таблеток действительно возникают непредвиденные последствия, то и от всего остального можно ожидать сюрпризов, – Науэль разорвал сигаретную пачку и вывалил на ладонь сигареты.

Я подавила внутренний протест.

– Ты обещала, что бросишь курить, когда я брошу закидываться чем попало, – напомнил он. – Ну так я нас поздравляю. Мы встали на тоскливый путь избавления от вредных привычек.

– Только не заставляй меня перестать пить, – взмолилась я.