Синие цветы I: Анна

Мы долго плутали по мраморным залам галереи, недоумевая, что должны здесь найти, но стоило нам добрести до маленькой, в тетрадный лист, картины, запрятанной в самом углу, как все сразу прояснилось. На ней были изображены синие цветы. Их стебли были изящно изогнуты, а на лепестках просвечивали темные жилки. С листьев скатывались тяжелые капли росы, радужные от преломляющегося в них света. Нам уже доводилось видеть эти цветы, когда они наполняли комнату вокруг нас, прорастая из покрывал, подушек и прямо из наших тел. Мы могли бы подумать, что кто-то, наглотавшись таблеток, решил запечатлеть свои видения, но медная табличка под картиной уведомляла, что картина была создана более шестидесяти лет назад – когда синих таблеток не было в помине.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть мелкие буковки под датой: «Эффь Шууш нарисовал эту картину в камере смертников, завершив ее в день накануне казни». Фамилия Шууш звучала знакомо, но мне пришлось попросить Науэля напомнить, кто это.

– Кшаанский фанатик. Добивался восстановления величия Кшаана. Возродил деструктивную секту «Красная Земля» уже на территории Ровенны. Впоследствии сектантов загребли при попытке устроить массовое жертвоприношение. Тех, кого не пристрелили на месте, повесили чуть позже.

У меня возникло холодное, тревожное чувство, когда я представила себе человека, запертого в камере, ощущающего, как рушится дело всей его жизни, да и сама жизнь скоро обратится в пыль. Рисующего картину, в чьей безмятежности можно утонуть, не отражающую и тени его переживаний, ничего, кроме стремления к покою.

Аналогия была ясна. Как за картиной с синими цветочками скрывалась агония чудовища, так за расслабляющими цветочными видениями, внушенными маленькими синими таблетками, пряталось безумие, постепенно пропитывающее мозг насквозь. Все это должно было произвести на нас грандиозное впечатление… и не произвело. Мы бегали за этой правдой так долго, но к тому моменту, как настигли ее, увязли в наших отношениях до такой степени, что едва ли интересовались чем-то еще.

Прошлой ночью, проведенной в дешевом мотеле, Науэль прижал меня к себе и поцеловал в губы. Стоило мне убедиться, что это не сон, как я отреагировала весьма живо. После того, как Науэль отстранился, развернул меня спиной к себе и накрыл одеялом, категорично давая понять, что на сегодня хватит, я долго не могла уснуть от возбуждения. Между нами нарастало напряжение. Предчувствие скорого финала разблокировало скрытые желания Науэля, и он перестал избегать случайных соприкосновений. Только тогда я поняла, какой он был в этом мастер, ведь раньше, проводя дни и ночи вместе в тесной машине, мне едва ли пару раз удалось задеть его.

С какого-то момента переход наших отношений в иную плоскость стал неизбежным, но я не видела в этом счастливого финала. Может быть, я просто видела финал. Пока мы были в городе, я занырнула в аптеку и приобрела спермицид и вагинальный колпачок.

Уже после галереи Науэль вышел из машины за сигаретами и вернулся со стопкой газет, одну из которых просматривал на ходу. Снег давно погреб под собой асфальт, а он продолжал носить розовые кеды, приносящие удачу. Заняв водительское место и нажав на газ, Науэль все еще читал, закрывая газетой ветровое стекло.

– При такой глупости даже волшебные кеды не помогут, – сказала я, забирая газету.

– Это жопа, – сообщил Науэль и открыл окно, чтобы покурить. – Читай здесь, – он ткнул пальцем в страницу.

Я пробежалась глазами по статье. «100 МЕРТВЕЦОВ. Ровеннцы уничтожают мирное население Кшаана».

– Я бы придумал заголовок получше, – Науэль случайно откусил от сигареты фильтр и взял другую.

В Кшаане, на территории, прилегающей к заброшенному ангару, обнаружили несколько групповых захоронений. Извлеченные останки все еще хранили следы жестоких пыток. Скандал гремел уже не первый день, но мы были слишком заняты Волком, а затем поездкой в Карвалию.

– Обнаруженные при телах украшения, уцелевшие фрагменты одежды, скверное состояние зубов доказывают, что убитые – кшаанцы, – зачитал Науэль и нахмурился. – Роана уже выдвинула Ровенне обвинение в злоупотреблении властью на территории Кшаана. В ответ ровеннские ведомства заявили, что данный участок Кшаана вот уже пятнадцать лет находится в аренде с правом добычи ископаемых, до истечения срока аренды является частной территорией, а посему все вопросы должны быть адресованы арендатору – роанскому промышленнику. Типчик попал.

– И что говорит роанский промышленник?

– Утверждает, что участок оказался нерентабельным и работы на нем давным-давно не ведутся. Договор аренды до истечения срока он расторгнуть не может, поэтому участок просто забросил. Что там происходило, не знает. Не кусай губы. Потом будут все в болячках.

– Ты считаешь, ровеннцы действительно могли это сделать?