Сёгун

Задолго до того, как они появились, вассалы Андзин-сана уже вскочили на ноги и кланялись. Андзин-сана с ними не было, он все еще сидел в сторонке, невидящим взглядом уставившись в море.

– Андзин-сан! – негромко окликнул его Торанага.

– Да, господин? – очнулся Блэкторн и поспешно встал. – Простите, вы хотите поговорить со мной?

– Да, пожалуйста. Я привел с собой Цукку-сана. Мне хочется, чтобы все было ясно. Понимаете? Быстро и точно.

Торанага заметил при свете факелов, что глаза капитана совершенно неподвижны, а сам он крайне истощен. Торанага оглянулся на Цукку-сана.

– Вы понимаете, что я говорю? – Он подождал, пока священник не начал переводить, и внимательно прослушал все на этом дьявольски звучащем языке. Андзин-сан кивнул. Его обвиняющий взгляд не смягчался.

– Да, господин, – сказал наконец священник.

– Теперь переводите для меня, Цукку-сан, как раньше. Все точно: слушайте, Андзин-сан, я привел с собой Цукку-сана, так что мы можем говорить прямо и быстро, не теряя значения ни одного слова. Для меня это очень важно, и я прошу вас потерпеть. Я думаю, так будет лучше всего.

– Да, господин.

– Цукку-сан, сначала поклянитесь вашим христианским Богом, что ничего, что вы здесь услышите, никому не передадите – как на исповеди… Мне и ему!

– Но, господин, это не…

– Вы это сделаете. Сейчас. Или я перестану вам помогать, навсегда, – вам и вашей Церкви.

– Очень хорошо, господин. Я согласен. Перед Богом клянусь.

– Хорошо. Спасибо. Объясните ему, что вы согласились. – Алвито повиновался. Тогда Торанага уселся на песчаной дюне и стал отмахиваться веером от налетевших насекомых. – Теперь, пожалуйста, расскажите мне, Андзин-сан, о том, что случилось в Осаке.

Блэкторн начал говорить запинаясь, но постепенно стал оживать, и скоро речь хлынула потоком. Отец Алвито с трудом поспевал за ним. Торанага слушал в молчании, не прерывая этого потока, лишь иногда вставляя осторожные подбадривающие замечания, – он был идеальным слушателем.

Закончил Блэкторн уже на рассвете. К этому времени Торанага знал все. Все, что хотел ему поведать Андзин-сан, поправил он себя. Священник это понимал. А Торанага был уверен: не сказано ничего, что Кияма или католики могли бы использовать против Марико или его самого. Андзин-сан теперь почти не замечал священника.

– Вы уверены, что генерал-капитан собирался поставить вас к столбу, Андзин-сан? – переспросил он.

– О да. Если бы не этот иезуит… Я еретик в его глазах. Предполагается, что огонь очищает душу.

– Почему отец-инспектор спас вас?

– Не знаю. Это как-то связано с Марико-сама. Без моего корабля я им не опасен. О, они продумали все очень тщательно, но она, наверное, намекнула им, как это сделать.

– Каким образом? Что она знала о поджоге корабля?

– Мне это неизвестно. В замок проникли ниндзя. Возможно, ниндзя побывал и здесь и поджег мой корабль. В день смерти Марико-сама виделась с отцом-инспектором в замке. Думаю, она подсказала ему, как сжечь «Эразм» – в обмен на мою жизнь. Но я не могу жить без своего корабля, господин…

– Вы не правы, Андзин-сан. Благодарю вас, Цукку-сан. – Торанага отпустил его. – Я очень ценю вашу помощь. Пожалуйста, теперь вы можете отдыхать.

– Да, господин. Благодарю вас. – Алвито заколебался. – Я хотел бы просить извинения за генерал-капитана. Мужчины рождены в грехе, большинство их и живут в грехе, хотя и становятся христианами.

– Христиане рождаются в грехе, мы – нет. Мы цивилизованные люди, которые понимают, что такое грех на самом деле, а не неграмотные крестьяне, которые не знают ничего лучшего. Тем не менее, Цукку-сан, будь я на месте вашего генерал-капитана, не дал бы уйти Андзин-сану, если бы он попался мне в руки. Это было бы военное решение, правильное решение. Я думаю, он будет жить, сожалея, что не настоял, и ваш отец-инспектор тоже.

– Вы хотите, чтобы я перевел и это, господин?

– Это – для вас. Благодарю за помощь. – Торанага ответил на поклон священника и приказал одному из своих людей проводить его обратно в домик для гостей, потом повернулся к Блэкторну:

– Андзин-сан, давайте сначала поплаваем.

– Простите, господин?

– Поплаваем! – Торанага разделся и вошел в воду.

Уже светало… За ним вошли в воду Блэкторн и телохранители. Торанага, рассекая волны сильными гребками, поплыл в море, потом повернул, чтобы обогнуть остов корабля. Блэкторн все время плыл вслед за ним. Холод освежил его. Вскоре Торанага направился к берегу. Слуги стояли с полотенцами наготове, со свежими кимоно, чаем, саке и завтраком.

– Поедим, Андзин-сан.

– Прошу прощения, я не голоден.

– Ешьте!

Блэкторн сделал несколько глотков, потом икнул:

– Извините.

– Глупо. Вы проявляете слабость. Слабость – как эти чесночники-корейцы. Неприличное поведение для хатамото…

– Простите, господин?

Торанага повторил еще раз – жестко. Потом показал в сторону корабля, поняв, что теперь полностью завладел вниманием Блэкторна:

– Это все ерунда. Сиката га най. Не важно. Слушайте: Андзин-сан – хатамото, верно? Не кореец. Понятно?

– Да, извините меня.

Торанага поманил телохранителя, тот протянул ему запечатанный свиток.