Системная семейная терапия субличностей

Многие клиенты не станут показывать такие уязвимые, испуганные во время первых сессий; вероятнее всего, они вступят в контакт с терапевтом с Менеджером во главе. Тогда они могут планировать просто поговорить со мной об их жизни, и пока мы будем разговаривать, составить собственное мнение обо мне. Или они могут отказаться говорить и будут давать только короткие ответы на мои вопросы. Может пройти много сессий, прежде чем я получу представление о частях и начну общаться с Менеджерами напрямую. И может пройти еще больше сессий, прежде чем Менеджеры проникнутся достаточным доверием и дадут мне или клиенту доступ к Изгнанникам.

У большинства клиентов с булимией бывают спорадические эпизоды, во время которых страдающая или испуганная часть вырывает из изгнания и выходит на первый план, как это случилось с Ниной перед нашей второй сессией. Это чрезвычайно болезненно для Менеджеров, потому что они чувствуют большой страх за последствия такой уязвимости. В таких случаях я работаю прежде всего с Изгнанниками, помогая им сепарироваться от Самости клиента и помогая Самости успокоить их. Когда это удается. Менеджеры клиента чувствуют облегчение, понимая, что клиент вне опасности, и благодарны терапевту за то, что тот помог им восстановить порядок. Основное правило заключается в том, что когда Менеджеры осуществляют контроль, необходимо получить их разрешение и заручиться их доверием прежде чем начать работать с Изгнанниками. Когда Изгнанник одерживает верх, терапевт уже может с ним контактировать, так Менеджеры доверяют терапевту и он может успокоить эти субличности, отделить их от Самости и снова временно вернуть в изгнание. Такая работа может показаться слишком хладнокровной и идущей против интуитивного желания помочь обиженному, испуганному ребенку. Но если изгнанная часть уверена в том, что все скоро восстановится — на этот раз в сотрудничестве с Менеджерами, тогда можно не драться за то, чтобы это вышло наружу можно быть более терпеливым. Если это не учитывать, то можно столкнуться с серьезными последствиями (например, отказом от терапии или самонаказанием), если терапевт продолжит работать с Изгнанниками до того, как Менеджеры дадут на это свое согласие.

Я попросил Нину позволить мне поговорить с Маленькой Девочкой напрямую, позволяя ее голосу выходить изо рта Нины, как будто сама Нина в это время сидит на другом стуле в кабинете. Я

решил поговорить с частью напрямую (метод, который называется прямой доступ), вместо того чтобы просить Нину сосредоточиться на внутренних переживаниях и пообщаться с Маленькой Девочкой ей самой (метод, называемый

внутренний взор), потому что Маленькая Девочка могла бы почувствовать себя брошенной, если бы ей предложили отделиться от Нины (что было бы необходимо для метода внутреннего взора). С

помощью прямого доступа я смог добиться того, чтобы она узнала меня и услышала, что мы хотим помочь ей. Маленькая Девочка сказала мне, что она была испугана всем тем, что происходит, но в последнее время испугалась того, что Нина разрушит собственное здоровье приступами рвоты. Она также боялась, что останется одинокой навсегда, потому что Нина никогда не сможет сблизиться с кем-либо снова. Маленькая Девочка любила развлекаться, но была способна на это только тогда, когда чувствовала себя в безопасности; конечно, ей очень не хватало Тома, с которым было весело и на которого можно было положиться.

Менеджеры Нины держали Маленькую Девочку взаперти, потому что как только она появлялась, Нина становилась испуганной, зависимой и ее легко могли ранить. Это было именно то состояние, в котором Нина оказалась в начале нашей второй сессии. Маленькая Девочка объясняла свое изгнание тем, что Нина отвергает и бросает ее, что являлось самым ужасным для нее. Она просто хотела быть любимой кем-то. С тех пор как Нина бросила ее, она рассматривала возможность вырваться наружу и найти кого-то за пределами Нины. Она понимала, что то, что она делает с Ниной, когда сливается с ней, не очень хорошо, и чувствовала свою вину, делая это, но она была

настолько переполнена одиночеством и так боялась, что ничего не могла изменить. Она хотела бы вообще исчезнуть из Нины, чтобы не доставлять ей столько проблем.