Системная семейная терапия субличностей

Тут мне бы хотелось подчеркнуть, что для эффективного использования модели читателю не обязательно перенимать разом все концепции и методы. Многие принципы и техники ССТС могут быть включены в другие модели, работать в которых читателю более привычно и удобно. Разумеется, было бы ошибкой считать, что к модели ССТВ относятся лишь техники, описанные в главах 4 и 5. Для работы с феноменом множественности можно использовать любые методы, а в своей книге я описываю те, которые для меня привычнее и которыми я лучше владею. Как семейная терапия это не набор техник для работы с группой, состоящей из членов семьи, но в большей степени точка зрения, с которой люди рассматриваются в контексте их взаимоотношений и родства, так же и модель ССТС новый подход к пониманию людей, который на практике воплощается в богатом многообразии техник. Вот и эта книга является скорее сборником принципов модели ССТС, чем техник.

Чтобы проиллюстрировать ее, я использовал много примеров из своей работы с булимичными клиентами и членами их семей. Булимия занимала меня более десяти лет, и многое в этой книге от тех клиентов. Невозможно заниматься проблемой булимии и не обратить внимания на поразительную параллель между внутренними конфликтами пациентов (точнее, пациенток чаще всего это молодые женщины), конфликтами внутри их семей, конфликтами разных культур и конфликтами внутри нашего общества. Редкая другая проблема делает параллели между внешним и внутренним конфликтом столь же очевидными. И, наконец, со всеми булимичными клиентами есть одна общая сложность. Каждый из нас в жизни бывал травмирован, и каждый прибегал к тому или иному средству смягчить боль. Мы все зависим от пищи, и у каждого из нас, хотя бы изредка, эта зависимость оказывалась чрезмерной.

Хотя многие примеры в книге касаются булимии, модель ССТС оказывалась полезной в работе со всем спектром клинических проблем. Мои коллеги, мои студенты и я использовали эту модель как базовую систему координат в понимании систем людей. Раз за разом мы применяли различные аспекты этой модели при терапевтической работе с самыми разными запросами и синдромами. Вопрос о том, есть ли тип проблем, к которым противопоказан такой подход, остается открытым и сложным, и подробно обсуждается в главе 9. Сейчас достаточно будет сказать, что, когда ССТС становится системой координат для восприятия человека, не использовать эту модель невозможно. Кроме того, модель можно использовать при работе разной степени глубины от простого использования терминологии частей до сопровождения клиента, исследующего свой внутренний мир. Терапевту остается подобрать правильный уровень приложения модели в зависимости от степени серьезности проблемы, необходимой деликатности и т.д.

Хотя эта книга предлагает системный взгляд на интрапсихический процесс, сфера возможного применения гораздо обширнее. С точки зрения принципов ССТС можно рассматривать и семьи, и культуры, и общества. Книга достигнет своей цели, если читателя удастся восхитить параллелями, существующими между разными системами, в которые включены люди.

Для нас также будет успехом, если нам удастся заинтересовать читателя феноменом множественности психики и стимулировать его попробовать использовать этот подход, разумеется, с соблюдением всех предосторожностей и с соблюдением приведенных рекомендаций. В последнее десятилетие работа в подходе ССТС развивалась постепенно, но это десятилетие было решающим. Лишь в последние несколько лет мы с коллегами достаточно уверены в том, что нам удалось выявить и успешно обозначить основные требования, которые необходимо соблюдать для безопасного использования метода в обшей практике.

МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПСИХИКИ

Большинство из нас было воспитано в убеждении, что на одного человека приходится одна психика. Нас научили, что, хотя у личности есть разнообразные мысли и подчас несовместимые мысли и чувства, все они исходят из единой личности. Как сетовал Герман Гессе, «Ведь это, видимо, врожденная потребность каждого человека, срабатывающая совершенно непроизвольно, представлять себя самого неким единством. Какие бы частые и какие бы тяжелые удары ни терпела эта иллюзия, она оживает снова и снова» (Hesse, 1927/1975). В результате у большинства людей складывается неважное представление о самих себе; они уверены, что они и проявляются в своих крайностях будь то крайности в делах или мыслях. Как пишет Элизабет О'Коннор (O'Connor, 1971), «говоря “я завидую”, я описываю всю себя, и меня переполняют возможные выводы из этого. Безапелляционность этого утверждения заставляет меня испытывать к самой себе презрение».