Сюжет Бабеля

Кстати, Элифас Леви (он же Альфонс-Луи Констан) в 1856 году все это и придумал — про связь Таро с Каббалой и про то, что числом своих карт (22) Таро обязано еврейскому алфавиту. Ерунда, конечно...

И все-таки Бабель попытался выстроить «Конармию» по Таро. Попытался и... отказался от этой идеи. Как раньше отказался от соблазна свести «Конармию» к кровавому цирковому представлению.

Глава XIX Во имя Отца и Сына

Лишь в трех из 34-х новелл «Конармии» Лютов не просто наблюдает жизнь евреев, но ведет с ними обстоятельные разговоры. Это новеллы 7-я («Гедали»), 9-я («Рабби») и 34-я («Сын рабби»). И все три новеллы связаны фабульно: Лютов знакомится с Гедали, Гедали приводит Лютова в дом рабби Браславского, где Лютов видит раввинского сына, а в заключительной новелле книги снова встречается с сыном и принимает его последнее дыхание.

Можно сколько угодно строить догадки о роли новелл «Гедали» и «Рабби» в структуре и замысле «Конармии», но несомненно, что на новеллу «Сын рабби», заключительную, возложена особая функция: выделить центральный мотив книги и бросить новый, по возможности неожиданный, свет на ее хаотичную композицию.

Но начнем с первых двух новелл. Основаны они на дневниковой записи от 3 июля (Бабель ошибочно датирует ее 3 июня) 1920 года:

«Житомир. 3.6.20

<...>

После обеда в Житомир. Белый, не сонный, а подбитый, притихший город. <...>

Здания синагог, старинная архитектура, как все это берет меня за душу.

Стекло к часам 1200 р. Рынок. Маленький еврей философ. Невообразимая лавка - Диккенс, метлы и золотые туфли. Его философия - все говорят, что они воюют за правду и все грабят. Если бы хоть какое-нибудь правительство было доброе. Замечательные слова, бороденка, разговариваем, чай и три пирожка с яблоками - 750 р. <...> Как они все жадны к деньгам. Описать базар, корзины с фруктами вишень , внутренность харчевни. <...> Пот, чахлый чай, въедаюсь в жизнь, прощайте, мертвецы.

Зять Подольский, заморенный интеллигент, что-то о Профсоюзах, о службе у Буденного, я, конечно, русский, мать еврейка, зачем?

Житомирский погром, устроенный поляками, потом, конечно, казаками.

После появления наших передовых частей поляки вошли в город на 3 дня, еврейский погром, резали бороды, это обычно, собрали на рынке 45 евреев, отвели в помещение скотобойни, истязания, резали языки, вопли на всю площадь. Подожгли 6 домов, дом Конюховского на Кафедральной - осматриваю, кто спасал - из пулеметов, дворнику, на руки которому мать сбросила из горящего окна младенца - прикололи, ксендз приставил к задней стене лестницу, таким способом спасались.

Заходит суббота, от тестя идем к цадику. Имени не разобрал. Потрясающая для меня картина, хотя совершенно ясно видно умирание и полный декаданс. Сам цадик - его широкоплечая, тощая фигурка. Сын - благородный мальчик в капотике{264}, видны мещанские, но просторные комнаты. Все чинно, жена - обыкновенная еврейка, даже типа модерн.

Лица старых евреев. Разговоры в углу о дороговизне.

Я путаюсь в молитвеннике. Подольский поправляет. Вместо свечи - коптилка.

Я счастлив, огромные лица, горбатые носы, черные с проседью бороды, о многом думаю, до свиданья, мертвецы. Лицо цадика, никелевое пенсне.

- Откуда вы, молодой человек?

- Из Одессы.

- Как там живут?

- Там люди живы.

- А здесь ужас. Короткий разговор. Ухожу потрясенный.

Подольский, бледный и печальный, дает мне свой адрес, чудесный вечер. Иду, думаю обо всем, тихие, чужие улицы. <...>

А потом ночь, поезд, разрисованные лозунги коммунизма (контраст с тем, что я видел у старых евреев).

Стук машин, своя электрическая станция, свои газеты, идет сеанс синематографа, поезд сияет, грохочет <...»>{265}.

Обратим внимание на одну довольно невнятную фразу:

«Зять Подольский, заморенный интеллигент, что-то о Профсоюзах, о службе у Буденного, я, конечно, русский, мать еврейка, зачем?»

О чем идет речь? Кто — русский? Зять владельца лавки древностей на житомирском рынке?

Видимо, в данной фразе следует видеть сокращенную запись диалога.

Подольский взволнованно разглагольствует о Профсоюзах, расспрашивает о службе у Буденного, а потом задает Бабелю вопрос:

- А вы — русский?

Лютов-Бабель:

- Я? Конечно, русский!

Подольский: — А похожи на еврея...

Лютов-Бабель:

- У меня мать еврейка...

И тогда Подольский выражает свое недоумение:

- Так зачем же вы у них служите?

И рассказывает об участии конармейцев в еврейском погроме...

В новеллу «Гедали» этот разговор вошел в весьма урезанном виде: во время погрома поляки вырывали евреям бороды и убивали евреев... Только поляки! Поляков убивают конармейцы... Так что, позволительно думать, к погрому они не причастны.

Вторая и третья новеллы тоже ставят в центр повествования главных персонажей, но названы они по исполняемой персонажами функции — «Рабби» и «Сын рабби», видимо, представлявшейся автору более важной, чем их имена.