Скала Прощания. Том 1

– Не тебе говорить, подвел ты меня или нет, смертный, – сказала она наконец. – Но знай, что я не испытываю неудовольствия. Я узнала сегодня много полезного. Мир продолжает вращаться, но он направляется в нашу сторону.

Она подняла руку, и пение в тенях огромного зала стало набирать силу. Казалось, будто что-то очень большое шевелится в глубине Колодца, заставляя испарения танцевать.

– Я возвращаю тебе твое имя, Инген Джеггер, – сказала Утук’ку. – И ты остаешься Королевским Охотником. – Она взяла с коленей новый ослепительно-белый шлем в форме головы гончей, вышедшей на охоту, глаза и высунутый язык были сделаны из того же красного самоцвета, острые, как кинжалы, зубы в открытой пасти – из слоновой кости. – И я отправлю тебя в погоню за добычей, за которой еще не охотился ни один смертный.

В Колодце Арфы возникло яркое сияние, залившее высокие столбы, и по залу прокатились раскаты грома, такого глухого, что казалось, будто от него сотряслось само основание горы. Инген Джеггер почувствовал, как его наполняет восторг, и дал тысячу безмолвных клятв своей госпоже.

– Но сначала ты должен выспаться, а лекари займутся твоими ранами, – сказала Серебряная Маска. – Ты зашел дальше в царство смерти, чем дано любому смертному, – и вернулся. Ты станешь сильнее, потому что твое новое задание будет очень тяжелым.

Свет внезапно погас, словно его поглотила черная туча.

* * *

В лесу все еще царила глубокая ночь. После криков и шума Деорноту, которому Эйстан помог подняться на ноги, казалось, будто тишина звенит колокольчиками у него в ушах.

– Усирис на Дереве, посмотри-ка вон туда, – сказал риммер. Все еще не пришедший в себя Деорнот огляделся по сторонам, пытаясь понять, что он сделал и почему Эйстан так странно на него смотрит.

– Джошуа, – позвал риммер, – идите сюда!

Принц убрал Найдел в ножны и шагнул вперед. Деорнот увидел, что к ним подошли остальные.

– Для разнообразия, они не исчезли после того, как нанесли удар, – мрачно заметил Джошуа. – Деорнот, ты в порядке?

Рыцарь, который так и не пришел в себя, покачал головой.

– Голова болит, – сказал он.

Интересно, на что они все смотрят?

– Оно… приставило нож к моему горлу, – удивленно проговорил Стрэнгъярд. – Сэр Деорнот меня спас.

Джошуа наклонился к Деорноту, а потом, удивив его, опустился на одно колено.

– Спаси нас Эйдон, – пробормотал принц.

Деорнот наконец посмотрел вниз и увидел на земле возле своих ног скорченное, одетое в черное тело норна, с которым он сражался. Лунный свет озарял мертвенно-бледное лицо, на белой коже выделялись яркие пятна крови. В руке у него был все еще зажат невероятно острый нож.

– Мой Бог! – пробормотал Деорнот и покачнулся.

Джошуа наклонился поближе к телу.

– Ты нанес ему очень сильный удар, старый друг, – сказал он, но тут у него широко раскрылись глаза, он быстро выпрямился, и Найдел снова покинул ножны. – Он пошевелился, – сказал Джошуа, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.

– Это ненадолго, – заявил Эйнскалдир, поднимая топор, но Джошуа резко выбросил вперед руку, и его меч оказался между риммером и норном.

– Нет. – Джошуа знаком показал, чтобы остальные отступили подальше. – Убивать его глупо.

– Но ведь он пытался нас прикончить! – прошипел Изорн. Сын герцога только что вернулся, держа в руке факел, который он зажег огнивом. – Вспомните, что они сделали с Наглимундом.

Норн зашевелился, словно у него затекло тело.

– Ты стоишь слишком близко, Джошуа! – крикнула Воршева. – Отойди от него!

Принц холодно на нее посмотрел, но даже не пошевелился, лишь немного опустил острие Найдела и прижал его к груди пленника. Глаза норна распахнулись, и он сделал глубокий вдох, раскрыв окровавленные губы.

– Ай, Наккига, – хрипло проговорил норн, шевеля паучьими пальцами, – о’до’тке стажо.

– Но он же язычник, принц Джошуа, – сказал Изорн. – Он не говорит на человеческом языке.

Джошуа промолчал, но еще раз ткнул острием меча норна, в глазах которого странным фиолетовым сиянием отразился свет факела. Прищуренный взгляд поднялся по тонкому лезвию Найдела и наконец остановился на Джошуа.

– Я говорю, – медленно сказал норн. – Говорю на вашем языке. – Его голос был холодным и пронзительным, точно стеклянная флейта. – Скоро на нем будут разговаривать только мертвецы.