Скала Прощания. Том 1

– Мне осталось сказать последние слова, – снова заговорил Бинабик. Потом он произнес то же самое на языке кануков, и его люди слушали очень внимательно. – Это первый день за тысячу лет, когда канук и атку – тролль и житель равнин – сражались друг за друга, пролили свою кровь и пали на поле битвы. И хотя их гибель стала результатом ненависти нашего врага, кануки и атку способны встать плечом к плечу в предстоящей битве – величайшей и, возможно, последней – и смерть всех наших друзей станет еще более значительной, чем сейчас. – Он повернулся и повторил те же слова для своих соплеменников.

Многие из них кивали и стучали древками копий о землю. Откуда-то со склона донесся вой Кантаки, и ее скорбный голос разнесся по всей горе.

– Давай не забудем их, Саймон, – сказал Бинабик, когда остальные его товарищи уселись на своих скакунов. – Тех, кто умер сейчас, и тех, кому это еще предстоит. Давай возьмем силу из их жизни – ведь если мы победим, они станут самыми счастливыми. Ты можешь идти?

– Ну, некоторое время, – сказал Саймон. – Слудиг пойдет рядом.

– Сегодня мы не будем ехать долго, ведь уже перевалило за полдень, – сказал тролль, который, прищурившись, смотрел на солнце. – Однако нам следует спешить. Мы потеряли почти половину отряда, но убили пятерых великанов. На западе, в горах Короля Бурь, полно таких существ, и мы не можем быть уверены, что их здесь больше нет.

– Как скоро твои тролли повернут назад? – спросил Слудиг. – Когда они отправятся в сторону озера Голубой глины, о которой говорила ваша госпожа?

– Это еще одна причина для беспокойства, – мрачно ответил Бинабик. – Еще день или два, и мы останемся втроем во всей Пустоши. – Он повернулся, когда у его локтя появилась Кантака. Волчица нетерпеливо подтолкнула своим большим носом. – Ну, вчетвером,

если ты меня простишь, – уточнил он, но даже не улыбнулся.

Саймон ощущал пустоту, когда смотрел на нижние склоны Сиккихока, словно налетевший ветер утащил с собой все его внутренности. Еще один друг погиб, а дом все еще остается лишь словом.

Глава 9. Холод и проклятия

День клонился к вечеру. Потрепанные соратники принца Джошуа собрались в густой роще ив и кипарисов, в овраге, поросшем мхом, который когда-то был руслом реки. Узкий ручеек – все, что осталось от полноводной реки, – медленно бежал по его середине. С обеих сторон вверх поднимались высокие склоны холмов, сильно поросшие лесом.

Они надеялись, что сумеют подняться наверх, когда сядет солнце, и занять выгодную позицию для обороны в этой заросшей долине, но сумерки уже сгущались, а их продвижение стало совсем медленным.

Либо они все правильно угадали, подумал Деорнот, и норны действительно хотят направить их в определенное место, а не убить, или им просто очень сильно везло. В течение дня в них выпустили множество стрел. Некоторые попали в цель, но ни одно из ранений не стало смертельным. Одна из стрел угодила в шлем Эйнскалдира и рассекла лоб над бровью, и в течение всего длинного дня рана кровоточила. Кожа на затылке Изорна также пострадала от стрелы, а леди Воршева получила длинную кровавую полосу на предплечье.

Как ни странно, рана не произвела на Воршеву никакого впечатления, она перевязала ее куском ткани, оторванным от подола юбки, и продолжила идти вперед без единого слова жалобы. Деорнота поразило ее мужество, но он с беспокойством подумал, что это может указывать на появление у нее опасного равнодушия к происходящему. Она и принц Джошуа упрямо не разговаривали друг с другом. Когда принц оказывался рядом с ней, она сразу мрачнела.

Джошуа, отец Стрэнгъярд и герцогиня Гутрун до сих пор не получили никаких ранений. С того самого момента как беглецы свернули в лощину и воспользовались не слишком надежной защитой деревьев, все без сил повалились на землю, а потом стали перевязывать раны. Священник занимался Тайгером, который заболел во время бегства; другие двое перевязывали Санфугола.

«Даже если норны не намерены нас убить, они совершенно определенно хотят нас остановить, – подумал Деорнот, потирая разболевшуюся ногу. – Быть может, их уже не волнует, есть ли у нас один из Великих мечей, или их шпионы уже сообщили, что у нас их нет. Но почему, в таком случае, они нас не прикончат? Неужели они собираются взять в плен Джошуа? – Попытки понять норнов ни к чему не приводили. – Так или иначе, что нам делать? Лучше пасть со стрелой в груди, чем быть плененным, или повернуться и вступить в смертельную схватку».

Но есть ли у них хоть какой-то выбор? Норны оставались далекими тенями в лесу. До тех пор, пока у них хватает стрел, белолицые преследователи могут делать с ними все что угодно. Разве по силам людям Джошуа заставить их принять сражение?

Над влажной землей быстро формировался туман, превращая деревья и камни в неясные тени, как если бы Джошуа и его люди оказались в каком-то срединном мире, между жизнью и смертью. Беззвучно, словно серый призрак, пролетела над их головами сова.