Скала Прощания. Том 2

Так что на самом деле тут вовсе нет ее вины. Она не собиралась шпионить – ей просто пришлось выслушать странный разговор короля с графом Утаниата. Конечно, добрый святой Риап поймет, сказала она себе, и замолвит за нее словечко, когда придет время чтения Великого Свитка в преддверии Царства Небесного.

Рейчел снова выглянула в дверную щель. Король перешел к другому окну – тому, что выходило на север, откуда приближалось черное сердце бури, – и у нее сложилось впечатление, что он не собирался в ближайшее время уходить. Рейчел чувствовала, как ее охватывает паника. Поговаривали, будто Элиас проводит множество бессонных ночей с Прайратом в башне Хьелдина. Быть может, именно так проявлялось безумие короля: он расхаживает в разных башнях до самого рассвета? Однако сейчас был день. Рейчел почувствовала, как у нее снова закружилась голова. Неужели она останется в этой ловушке навсегда?

Ее взгляд заметался, остановился на запертой на засов двери – и глаза широко раскрылись от удивления.

Кто-то написал на дереве имя Мириамель. Она заметила, что буквы глубоко процарапаны, словно тот, кто это сделал, оказался здесь в ловушке, как Рейчел, и у него было много времени. Но кто мог сюда забраться и сделать что-то подобное?

На мгновение у нее возникла мысль о Саймоне, она вспомнила, как мальчишка лазал повсюду, словно обезьяна, и регулярно находил на свою голову неприятности, о которых другие и помыслить не могли. Он любил башню Зеленого ангела – кажется, незадолго до смерти короля Джона, Саймон где-то тут сбил с ног церковного сторожа Барнабаса? Рейчел слабо улыбнулась. Мальчишка был настоящим кошмаром.

Мысль о Саймоне напомнила ей слова ученика свечника Джеремии, и улыбка исчезла с ее лица. Прайрат. Прайрат убил ее мальчика. Когда Рейчел подумала об алхимике, она почувствовала, как ненависть закипела в ней, точно негашеная известь, никогда прежде ей не доводилось испытывать таких сильных чувств.

Рейчел ошеломленно покачала головой. Даже имя Прайрата вызывало у нее ужас. После рассказа Джеремии о лысом священнике у нее появились ужасные идеи и черные мысли – она и не думала, что нечто похожее может родиться у нее в голове.

Напуганная силой собственных чувств, Рейчел заставила себя сосредоточиться на надписи, вырезанной на двери.

Внимательно разглядывая старательно выведенные буквы, Рейчел решила, что Саймон, конечно, был способен на самые разные шалости, но не он сделал надпись. Уж слишком аккуратной она была. Даже под руководством Моргенеса буквы Саймона разбегались по странице, точно пьяные жуки. А эти вырезал человек образованный. Но кто мог оставить имя принцессы в таком месте? Конечно, здесь регулярно бывает церковный сторож Барнабас, но мысль о том, что вечно мрачная, морщинистая старая ящерица станет писать имя Мириамель на дверях, не укладывалась в голове Рейчел, хотя она считала, что мужчины способны на любое зло или глупость, если они остаются без надзора женщин. Но представить, что Барнабас изнемогает от любви…

Рейчел сильно отвлеклась, за что сурово себя отругала. Неужели она стала такой старой и трусливой, что ее занимают всякие глупости, в то время как следует обдумать ряд важных проблем? С того самого момента, как она вместе с другими горничными спасла Джеремию, у нее начал формироваться план, но какая-то часть сознания хотела о нем забыть, хотела, чтобы все шло как прежде.

Ничто больше не будет прежним, старая дура. Взгляни правде в глаза.

В последнее время ей становилось все труднее и труднее прятаться от подобных решений. Столкнувшись с беглым учеником свечника, Рейчел и ее подопечные в конце концов поняли, что им ничего не остается, как помочь ему спастись, и однажды поздно вечером тайно вывели мальчишку из Хейхолта, переодев в горничную, возвращающуюся домой в Эрчестер. Когда Рейчел смотрела, как несчастный мальчишка, хромая, уходит все дальше, ее вдруг посетило откровение: она больше не может игнорировать зло, что поселилось в ее доме. «Теперь, – мрачно подумала она, – госпожа горничных должна искоренять его всякий раз, когда с ним столкнется».

До Рейчел донеслись тяжелые шаркающие шаги по белому каменному полу зала колоколов, она рискнула выглянуть в дверную щель и увидела, что фигура короля в зеленом плаще исчезла в дверном проеме. Она прислушалась к его удалявшимся шагам, а потом довольно долго ждала, когда их звук стихнет окончательно. Тогда она вышла из-за занавеси на лестницу и вытерла лоб и щеки от пота, который появился, пока она оставалась в душной кладовой. Затем, едва слышно ступая, начала спускаться вниз.

Подслушанный разговор короля открыл ей все, что требовалось знать. Теперь оставалось только ждать и думать. Наверняка спланировать такое дело не сложнее, чем организовать большую весеннюю уборку? И в некотором смысле она собиралась сделать нечто похожее – разве не так?