Скальпель Оккама (сборник)

Морг ответил ему в столь же красочных выражениях и оттянул тетиву к своему бронзовому от загара лицу. Трин тотчас оборвал начатую было фразу, ловко перекувырнулся назад и с необычной скоростью пустился наутек. Мужчина ухмыльнулся и ослабил тетиву, так и не пустив стрелу. Ему не хотелось тратить время на ее поиски в случае промаха или карабкаться за ней на дерево, если бы она угодила в трина, — он хорошо знал по личному опыту: трин и мертвый никогда не падает с ветки. Охотники даже не стали разыскивать дерево с гнездом трина — тринов они не промышляли.

За опушкой леса лежал залитый солнцем луг, а за ним — коричневатые пятна зреющих хлебов, меж которых торчали похожие на ульи жилища зги — умеющих обрабатывать землю представителей фауны Тегета. Трое охотников свернули в сторону, направляясь к следующей лесной полосе и далеко обходя поля. Они знали: зерно съедобно, но знали и то, что на нем лежит табу, точно такое же, как на вырубке некоторых видов деревьев и прочем. Происхождение этих табу их не интересовало: они знали — запрет существовал всегда. Ходили рассказы о людях, нарушивших табу, об их страшном конце, но в повседневной жизни вопрос о том, что с вами произойдет в подобном случае, даже не возникал.

Они смутно догадывались, что за традициями и обычаями стояли тагатлийцы, которые, говорят, дали людям этот мир, повелев им плодиться и размножаться. Где-то в самой глубине человеческого сознания засело твердое, но неясное убеждение, что они вместе с другими обитателями лесов и полей составляют единую систему и где-то обитают те, кто, обладая абсолютным знанием, мудро руководит этой системой и направляет ее к какой-то цели. Так что, не будь тагатлийцев, их пришлось бы выдумать.

Пересекая луг, Морг на полдороге заметил сурка, сидевшего у входа в свою нору, и пригвоздил его к земле меткой стрелой. Когда он кинулся к своей добыче, огромная тень с пугающей быстротой вдруг скользнула по траве. Отставшие охотники завопили. Морг взглянул вверх и увидел над собой нечто похожее на огромную ярко окрашенную птицу с неподвижно распластанными крыльями. «Птица» бесшумно спускалась на траву.

Морг остолбенел. За спиной он слышал топот убегавших товарищей, но последовать их примеру не мог. В летающем аппарате открылась дверь, в ее проеме появилась тагатлийка, устремившая взор на Морга.

Морг никогда не сомневался в существовании тагатлийцев; их летательные аппараты можно было нередко видеть в небе, а с вершины гряды иногда можно было рассмотреть белые башни их далекого города. Но совсем другое дело — оказаться лицом к лицу с одним из этих существ. Он упал на одно колено и опустил свой лук на землю, продолжая, однако, сжимать его в руке: пусть голова его и склонилась униженно, но взгляд был настороже. В случае чего Морг мог послать стрелу прямо с колена.

Тагатлийка выглядела отнюдь не столь внушительно, как он рисовал в своем воображении. Морга особенно поразило ее внешнее сходство со зги: она казалась более утонченной и грациозной копией этого животного, и череп у нее был куда больше. Морг ничуть не сомневался: в открытом бою он легко одержал бы победу над тагатлийкой, но что-то — то ли интуиция, то ли отзвук старинных преданий — говорило ему, что сила тагатлийцев заключается вовсе не в физическом превосходстве.

Тагатлийка спустилась по лестнице, которая как бы сама собой выросла из боковой поверхности «птицы». В дверях появилась еще одна тагатлийка с блестящей металлической трубкой в руках.

Первая сказала на языке людей:

— Встань, о человек! Как твое имя?

— Я Морг, — ответил охотник.

Он выпрямился, опустил руку, державшую лук, и с нарочитым спокойствием взирал на божество. Тагатлийка невольно подняла головогрудь, как бы стараясь стать выше ростом.

— Я искала тебя, Морг, — сказала она, чуть покривив душой. — Меня зовут Зилли.

— Мне знакомо это имя.

— Вот как! — заметила Зилли не без удовольствия. Она припомнила: со времени ее последнего контакта с этой общиной сменилось уже пять человеческих поколений. Она достигла теперь звания Старшего Эколога и стала, вполне естественно, правой рукой Координатора, специально занимавшегося делами людей. Было приятно узнать, что имя ее знают представители этого низшего вида.

— Но, может быть, ты другая Зилли, — осторожно вымолвил Морг. — Старики говорят, та Зилли была ростом в сорок пядей, ее глаза горели как угли, а…

— Я — та самая Зилли, — ответила она сухо, — и если уж разговор зашел об углях, знай — они-то как раз и связаны с тем делом, по которому вышло новое повеление. И я хочу передать его твоему народу. Несколько недель назад выгорел дотла ценный участок леса — на закат отсюда.

Морг поклонился, не отрывая взгляда от тагатлийки:

— Я понял. Я передам им: если они не будут осторожны с огнем, их поразят язвы, хворь, ломота и молнии.

— Хорошо. — Зилли помедлила, припомнив выражения, которые употребила ее начальница, указывая на личную ответственность Зилли в деле интродукции животных, пользующихся огнем. — Пожалуй, будет лучше, если они как следует усвоят это.