Скальпель

— Смотри, папа, какая еда! — воскликнул Руслан, а его виртуальный двойник принялся, не совсем эстетично орудуя пальцами, поедать торт, запивая его прямо из бутылки оранжевым до рези в глазах напитком. Чем больше он ел, тем аппетит его разгорался сильнее, а скорость движения челюстей возрастала. Вокруг рта его тотчас налипло большое количество розового, белого, кроваво-красного крема, но он не обращал на это внимания.

— Что за бред? — обронил я растерянно, но в то же время завороженно глядя на экран.

— Какой же это бред, папа! Это осуществление всех желаний. Вот ты, например, бьешься — бьешься, чего-то хочешь сделать, у тебя не выходит, а тут все просто!

— Так ты собираешься питаться… виртуально? Посмотришь на это все, пофантазируешь, и — наелся?

— Да нет… Пока это все так, но уже могут синтезировать… все что угодно!

— Но от такой еды ты скоро станешь похож на бочку, и все пацаны будут с тебя смеяться! А еще — больница станет тебе родным домом, и в задницу тебе каждый день будут колоть…

— Что за ерунда! Я могу сделать так, что пацаны будут, наоборот, завидовать мне, и ходить за мной по пятам… А сами они вообще пусть будут голодными — я не дам им ничего. Или пусть едят одну капусту с овсянкой.

— Да, но капуста с овсянкой… — хотел я было возразить, но Руслан перебил меня.

— Если тебе так нравится овсянка, можешь есть овсянку, или что хочешь. Показать тебе?

Он двинул мышкой, кликнул и на мониторе я увидел самого себя, входящего на кухню.

— Овсянка, сэр! — возвестил Руслан настоящий, а Руслан виртуальный снова запустил руку в чрево холодильника.

— Не надо, верю, верю! — запротестовал я.

Но механизм действа уже был запущен, и виртуальный Руслан извлек из холодильника тарелку с овсянкой и передал ее виртуальному мне. Я запустил в кашу неизвестно откуда взявшуюся ложку и принялся жадно есть. На экране показались еще люди, в самых разных одеждах. В основном это все были дети или подростки; они потеснили меня, толпясь у холодильника.

— Вот, мои друзья. Пусть едят овсянку — ее хватит на всех! — заверил Руслан.

Дети все подходили, а Руслан доставал из холодильника тарелки с кашей и вкладывал их в протянутые руки; все явно были голодны. Счастливчики, получившие свой дар, бережно удерживали тарелки и семенили вправо, выходя из поля зрения, уступая место другим. Все происходило быстро. За пару минут, в течении которых у меня хватило терпения созерцать процесс кормления народа, счет счастливых шел уже на сотни. Холодильник, внутреннего содержания которого видно не было (он стоял бочком), казался бездонным.

— Откуда столько еды? — спросил я. — Холодильник у тебя резиновый?

— Как ты не поймешь? — с отчаянием в голосе, чуть не крича, ответил Руслан. — Это мир, в котором возможно все, что угодно! Вначале там было несколько порций, но на месте тех, что я взял, сразу появляются новые.

— И откуда они берутся? — с раздражением воскликнул я. — Сказки все это!

— Не сказки, а то, что есть на самом деле! — чуть не плача, возразил Руслан.

Тем временем Руслан виртуальный вместо очередной порции овсянки вынул что-то другое. Очередь почему-то быстро рассеялась. Это был сверток серой упаковочной бумаги, и я сразу узнал его — точно такой же, с окровавленным детским пальцем, подбросили несколько дней назад под дверь квартиры. Руслан развернул бумагу — под нею был целлофан, сквозь который просвечивалась кровь.

— Что это? — хрипло спросил я и судорожно сглотнул слюну.

— А, это? Искусственный палец, выращенный в лаборатории. Уже научились делать разные органы, и так делать, что он настоящих не отличишь. Да они и есть настоящие! Поначалу это пальцы, а скоро будут и руки, и ноги, и все остальное. Полноценные люди. Можно вырастить своего двойника, например.

— Зачем?

— Ну, надоело тебе в школу ходить, хочешь отдохнуть…

— Понятно. Чтоб самому ни черта не делать. Это же обман.

— Папа, какой ты зануда! Между прочим, можно создать и второго папу, и вторую маму, если они совсем не понимают своих детей!

Он говорил уже со злостью, с обидой, с каким-то недетским раздражением, с упрямством добиться своего и с уверенностью, что этого он таки добьется.

— И второго папу, и вторую маму, значит… А третьего или десятого нельзя?

— Можно, и сотого можно, сколько хочешь. И все они будут… другими, современными, понимающими… Теми, кто поверит мне, кто примет сразу, без всякого занудства, мой мир. Вот те и будут теперь папой и мамой.

— Да что ты несешь, соображаешь или нет? Ты променяешь настоящих родителей на тех, кто поверит в этот бред?

— Ты ничего не понимаешь… не мешай мне!

Раздражение Руслана росло. Я стоял у него за спиной, вздыхая и не зная, что сказать.

— Вот, смотри… — с торжествующим злобным упрямством бросил Руслан. — Ты же любишь пиво. Я могу не только кашей всех накормить, а и пиво дать, или вино. Я буду превращать в него воду. Смотри, как все просто.