Скандал у озера

– Пока она может видеть Эмму, прикасаться к ней, говорить с ней – ее рассудок будет сохранять свою ясность. Но после похорон твоей сестры… я думаю, следует опасаться худшего. Твой отец ничего не замечает. Что-то грызет его, но я не могу понять, что именно.

– Может быть, смерть дочери? Или это недостаточная причина? – раздраженно спросила Жасент.

– С тех пор как тело Эммы перенесли в церковь, он не пролил ни единой слезинки, с его уст не сорвалось ни одного нежного слова. Правда, утром он плакал, он был в отчаянии, как и твоя мать, как и мы все. Но что-то в нем изменилось, как будто его душа возмутилась, а его боль превратилась в бунт.

Дрожа от нервного напряжения, Жасент сделала вид, что поднимается, чтобы избежать проницательного взгляда Матильды. Она вспомнила ходившие по деревне слухи: поговаривали, что в жилах Матильды течет индейская кровь, что она является правнучкой шамана гуронов[6]. Рассказывали, что в молодости ее поведение не отличалось строгостью. Однако никто не знал, где прошли ее молодые годы. В Сен-Прим Матильда приехала под руку с каким-то лесорубом, который представил ее всем как свою супругу, но обручальных колец они не носили, а бурные ссоры затевали прямо на улице. Мужчина умер, оставив ей дом, в котором она и живет с тех пор, да трех овец – вот и все богатство. Кюре нанял ее для поддержания порядка в своем доме и в церкви, чтобы таким образом явить пример терпимости к любому прихожанину.

Шли годы, и Матильда постепенно завоевывала сердца местных жителей, вызывая их расположение к себе небольшими услугами, которые оказывала им задаром. Никто лучше нее не мог справиться с резями в животе у коров, помочь курице разродиться, подстричь баранов… Те, кто продолжал обвинять Матильду в безбожии, в конце концов успокоились: она всегда проявляла свою истинную безусловную веру.

– Почему ты уже уходишь? – спросила женщина у Жасент. – Тут тебе ничто не угрожает. Вот снаружи – другое дело. Природа в ярости, озеро все шире разливается, рычит, бросается на нас, словно злобный зверь, готовый поглотить все на своем пути.

– Мое место – с семьей. Спасибо вам за все.

Голос Жасент был слаб, ее неумолимо клонило в сон. Матильда видела, как Жасент на мгновение закрыла глаза, но тут же вздрогнула, быстро заморгала, окинув все вокруг непонимающим взглядом. Она готова была вот-вот заснуть.

– Бедняжка моя, зачем же так мучить себя? Иди-ка сюда.

Матильда энергичным движением обхватила Жасент за талию, подвела к узкому дивану, покрытому мягкой овчиной, и уложила. Изнуренная девушка постепенно погружалась в это безмятежное забытье, когда вдруг, как будто издалека, из глубин ее сознания выплыли странные, пугающие слова:

«Озеро давно ждет вас: твоего брата, сестер и тебя. Эмму оно забрало первой».

Матильда нежным материнским прикосновением к волосам Жасент как бы смахнула с ее лба это грозное предостережение, полученное на пороге в мир сновидений.

Сен-Прим, дом Матильды, воскресенье, 27 мая, 1928, утро

Жасент проснулась от какого-то шума. Она резко приподнялась с дивана, удивившись тому, что видит дневной свет в окне чужого, не знакомого ей дома.

– Стучат! Это наверняка за тобой, – обратилась к ней Матильда.

– Боже мой, это невозможно! Я проспала у вас целую ночь? Значит, родители оставались возле Эммы без меня? Отец с дедушкой придут в ярость! Бедный дедушка, ему и так очень тяжело!

Взволнованная Жасент поспешно вскочила, в то время как хозяйка пошла открывать гостю дверь.

– Здравствуйте, мадам. Мне сказали, что мадемуазель Клутье у вас. Я хотел бы с ней поговорить.

Жасент очень удивилась, узнав голос доктора Ивана Гослена. Она быстрым движением разгладила складки на юбке, поправила прическу.

– Входите, мсье. Может быть, налить вам кофе или чаю? – предложила Матильда.

– Спасибо, не откажусь, мадам.

Эта ситуация немного смутила Жасент, ведь до этого она всегда видела доктора только в больнице, за исключением их недавней поездки в город на лодке. На нем были кожаные сапоги, льняной плащ и шляпа.

– Простите меня, – виновато произнесла Жасент. – Я так устала, что проспала здесь не один час.

– Не извиняйтесь, что вы, – ответил доктор, сочувствующе улыбаясь. – Я, как никто другой, знаю, как вы преданы нашей больнице. Что ж поделать, человеческий организм устроен так, что сон ему просто необходим… И ваши родственники это очень хорошо поняли. Двадцать минут назад я познакомился с вашим отцом. Он поведал мне о своих злоключениях. Бо́льшая часть территории его пастбищ затоплена, и он не сможет собрать сено для своих баранов.

– Они найдут чем питаться в летнее время, – сказала Матильда, вытирая посуду. – Садитесь же.

Она уверенными движениями поставила на стол три чашки, два фарфоровых графина, сахарницу и тарелку с золотистым печеньем.

– Доктор, зачем вы сюда приехали? – спросила Жасент вполголоса, опускаясь на табурет.