Скандинавские боги

– Я – богиня, одна из асов, – напомнила Идунн. – Где я – там и яблоки. – И она показала Локи свой ясеневый ларец.

– Это упрощает дело, – сказал Локи. – Закрой глаза.

Идунн закрыла глаза, и Локи превратил ее в грецкий орех – словно только что с ветки, еще в зеленой кожице. Затем он крепко ухватил орех когтями, выбрался сквозь решетку на волю и пустился в обратный путь.

Рыбалка у Тьяцци в тот день не задалась. Рыба совсем не клевала, и вскоре великан решил, что нечего тратить время попусту: лучше вернуться домой и полюбезничать с Идунн. Пожалуй, сегодня он подразнит ее: расскажет, как без ее яблок все боги обессилели и одряхлели – превратились в беспомощных, трясущихся, капающих слюнями, тугодумных стариков, увечных умом и телом. И он повернул лодку и погреб обратно, к крепости, а там поспешил прямиком в покои Идунн.

Комната была пуста.

Но Тьяцци заметил на полу соколиное перо и тотчас же понял, куда подевалась Идунн и кто ее унес.

Он взмыл в небеса в обличье орла, такого огромного и могучего, каким еще ни разу не оборачивался, и, набирая скорость, понесся в Асгард.

Земля под ним как будто сама убегала вспять. Ветер свистел в ушах. Тьяцци мчался все быстрей и быстрей, пока воздух не начал отзываться грохотом на каждый взмах его крыльев.

Вскоре земли великанов остались позади: Тьяцци достиг страны богов. И вот уже впереди показался сокол, сжимающий что-то в когтях… Тьяцци испустил яростный крик и помчался еще быстрее.

Боги Асгарда услышали его свирепый клекот и гром его крыльев. Они поднялись на высокие стены посмотреть, что случилось, и увидели, что к ним приближается маленький сокол, а его настигает исполинский орел. Сокол был уже совсем близко…

– Пора? – спросил Тор.

– Пора, – отозвалась Фрейя.

И Тор поднес горящий факел к горе стружек. Прошло еще мгновение, прежде чем костер занялся, – и этого мига соколу хватило, чтобы пролететь над ним и укрыться за стенами. А затем как будто извергся вулкан: пламя взревело и взметнулось столбом, выше стен, – ослепительное, ужасное и неимоверно жаркое.

Тьяцци-орел уже не мог остановиться. Он разогнался так, что не мог ни замедлить свой полет, ни свернуть в сторону. Он влетел прямо в огонь, и перья его загорелись. В одно мгновение пламя окутало великанскую птицу, а еще миг спустя бесперый орел рухнул наземь – с таким шумом и грохотом, что сотряслась вся крепость богов.

Обгоревший догола, ошеломленный падением, он не смог бы сейчас достойно сразиться даже с самым слабым из одряхлевших богов. Только и успел Тьяцци, что вернуть себе великаний облик, когда Тор обрушил на него свой смертоносный удар.

V

Счастливая Идунн вернулась к мужу, а боги вкусили яблок бессмертия и вновь обрели юность. Локи надеялся, что на этом делу конец. Но он ошибся. Прошло немного времени, и в Асгард явилась Скади, дочь Тьяцци. В доспехах и при оружии она подошла к крепости богов и прокричала, что желает отомстить за своего отца.

– У меня не было никого, кроме отца, – сказала она. – А вы убили меня. Теперь мне только и осталось, что горевать и плакать. Нет у меня больше радости. Выдайте мне его убийцу – или заплатите выкуп.

Асы вышли к ней и принялись торговаться о выкупе. В те времена каждая жизнь имела свою цену, и цена за жизнь Тьяцци оказалась немалой. Долго спорили асы со Скади и, в конце концов, сошлись на том, что дочь великана получит от них три подарка.

Во-первых, асы согласились дать ей мужа – взамен погибшего отца. (А всем уже стало ясно, что сердце Скади отдано Бальдру, самому красивому из богов. Скади то и дело подмигивала ему и так на него смотрела, что Бальдр, в конце концов, смутился, покраснел и опустил глаза.)

Во-вторых, боги пообещали вернуть ей смех – потому что со дня смерти отца Скади еще ни разу не рассмеялась и даже не улыбнулась.

И, наконец, боги поклялись сделать так, что ее отца будут помнить вечно.

Боги разрешили Скади самой выбрать из них мужа, но поставили одно условие: она будет выбирать не по лицу, а по ногам – все остальное будет скрыто занавесом. Скади согласилась.

И вот боги встали за занавесом, а Скади принялась расхаживать перед ним, придирчиво разглядывая то немногое, что было видно.

– Некрасивые ноги! – объявляла она, рассмотрев очередную пару ступней, и шла дальше.

И вдруг она остановилась и ахнула от восторга:

– Вот они, ноги моего мужа! – воскликнула она. – Самые красивые ноги на свете. Наверняка это ноги Бальдра – ведь у Бальдра не может быть ничего некрасивого.

Но хотя Бальдр и вправду был красив с головы до ног, дочь Тьяцци ошиблась. Боги подняли занавес, и Скади увидела, что выбранные ею ноги принадлежат Ньёрду, богу кораблей и колесниц, отцу Фрейра и Фрейи.

Тотчас сыграли свадьбу, но никогда еще в Асгарде не видали невесты печальней, чем Скади на том брачном пиру.

Тор подтолкнул Локи в бок:

– Давай, рассмеши ее. В конце концов, это ты во всем виноват.

– Правда? – вздохнул Локи.

Тор кивнул и внушительно похлопал по рукоятке молота.