Сказание о добром рыцаре Йосипе

   Паладин продолжил наблюдение за разбойниками, чтобы понять, здесь ли его меч. В этот момент что-то набросилось на него сзади, и Йосип потерял сознание. Придя в себя, рыцарь оказался среди разбойников. Руки и ноги его были скованы путами, а рот завязан.

– Если закричишь, убью, – сказал разбойник, снимая кляп с рыцаря.

– Он один из погонщиков каравана, – сказала какая-то девушка,– а его слуга снял с убитого Омана сапоги.

– Это мои сапоги, – сказал Йосип.

– Где твой слуга?

– Остался в лагере.

– Надо его убить, – сказала девушка, очевидно, отличавшаяся большой кровожадностью.

   Разбойник, потный и грузный мужик с одутловатым лицом, принялся обшаривать Йосипа. Он вынул у него из-за пазухи кошель, а следом случайно выпал мешочек, который когда-то вручила Йосипу цыганка.

   Разбойник раскрыл мешочек, достал оттуда платок с хитроумной вышивкой.

– Откуда у тебя это? Тебя как зовут?

– Йосип. Но цыгане звали меня Ананда.

– Тааак, – протянул бородатый мужчина, сидевший все это время рядом, – и что тебе надо?

– Я пришел за своим мечом. Кабаний хвост украл его в доме судьи, – сказал Йосип. После этого его голова наполнилась звоном, и он снова потерял сознание.

– Еще раз кто-то назовет меня этим паскудным прозвищем, и я лично вытащу из того кишки, и буду смотреть, как они растекаются по земле! – вопль разбойника привел в чувство Йосипа. Тот попытался разглядеть орущего, но мешала кровь, струйками стекавшая по лбу и застилавшая глаза, – смотри, собака, на свой живот! – не унимался Кабаний Хвост, вдруг вытащив из ножен заветный йосипов меч, – Я сейчас распорю его тебе, шакал…

– Успокойся, Ион, держи себя в руках, – сказал толстяк, – мы не должны убивать того, у кого особый знак. Так завещали наши предки.

– Так давай продадим его торговцам, – не унимался Кабаний Хвост, – а перед этим отрубим ноги!

   Йосип впервые в жизни очень сильно испугался. Умереть в лесу от лап разбойников было бы как-то даже логично для странника в его положении, но стать на всю жизнь калекой, да еще рабом… От испуга рыцарь так сильно потянул веревки, что те лопнули. После этого Йосип сразу же, не раздумывая, подмял под себя разбойника. Он и сам не понял, как это случилось, но двумя сильными ударами рыцарь вышиб дух из того, кого соплеменники называли Ион, а простой люд – Кабаньим Хвостом.

   Йосип вытащил свой меч из ножен разбойника, быстро вытер кровь со лба и ополчился против всех, кто окружил его кольцом.

   В этот момент раздался конский топот, из чащи выскочила княжеская конница, и началась беспощадная резня всех, кто был на поляне. Йосипа же один из конных посадил верхом за своей спиной. Это Айрис позвала подмогу, и Йосип тут же простил слуге все его прегрешения, радуясь одновременно победе над разбойниками и обретению заветной вещи. По дороге к каравану он пообещал себе, что наградит Айрис и купит слуге все, что тот пожелает.

– Где мальчишка, который был со мной, – спросил рыцарь у торговцев, спешиваясь.

– Он примчался, доложил об опасности и ринулся в город за подмогой на вашем коне. Наверное, остался там.

   Расспросы солдат не дали новой информации. Лишь вернувшись утром в город, Йосип понял, что его прислужника по пути в лагерь настигла большая неприятность.

Часть третья. В поисках себя

   Семья Айрис выехала из Месопотамии на север много лет назад. Что явилось тому причиной, доподлинно не было известно даже старшей сестре Айрис. Была то большая и неодолимая тяга к свободе, глубоко угнездившаяся в черных глазах ее отца, или простое желание бывших хлеборобов найти более плодородную землю? Айрис провела детство почти как дитя кочевника, то сидя за спиной у отца в седле, то трясясь в повозке с другими детьми. Лишь изредка на месяц-другой семья останавливалась в поселке. Они торговали пушниной, бусами из глины и дерева, вяленым мясом.

   До местечка Урни, где Йосип, спустя много лет, подберет их среднюю дочь, они добрались через пять лет. Пока родители Айрис были живы, бытие ей казалось вполне хорошим: согревало родительское тепло, природа учила жизненным премудростям, семья умела защитить, вылечить и одеть всех четверых детей. Однако роковая ночь, когда повозка остановилась возле Урни, в корне перевернула жизнь Айрис, ее брата и двух сестер.

   Отца, умершего от разбойничьего удара клинком в горло, похоронили прямо в лесу, а через три дня мать, сидевшая все это время на могиле, окаменела от горя. Так их и оставили в одной могиле, а детей приютила незнакомая семья из Урнии. Село было не бог весть каким богаты , зато отношение к чужим детям было хорошим, и, хотя те работали в поле наравне со взрослыми, их не обделяли; Айрис было всего десять, когда она оказалась в чужом доме с чужими традициями.