Сказание о Раде и Алексее

– Но ведь для такой помощи и тело не надобно вовсе! Ты это теперь Душой лучше можешь делать!

– Но, если Я лучше это делать могу, – значит, по-твоему, ты не должна это осваивать?

Не так!

А час твой ещё придёт, не торопи! Учись – пока есть время! Да не трать его по-пустому!

… После Радомир и с Благославом беседу имел.

Благослав виду на людях не подавал, но произошедшее в общине и для него тяжко было. Вину свою он ощущал.

Без труда ощутил он присутствие Радомира. Легко понял и то, о чём будет разговор.

Радомир начал:

– Отец, ослабь волю, которой общину держишь! В неволю превратилось послушание тебе!

– Хочешь, чтобы все, как Велияр, кто куда разбежались и по своей воле жили? Нет! Общину – сохраню!

– Не горячись!… Помнишь, как ты Меня в детстве на коне скакать учил? Говорил о том, как надо с конём ладить:

«Если свою волю наездник ослабит совсем и позволит коню командовать – негоже!

Если свою лишь волю всадник проявляет, а коня своего не ощущает, – тоже негоже: конь не рабом, а другом, быть хочет! А тот, кто в рабстве, – подведёт в минуту трудную!

Нужно коня другом сделать, научиться его ощущать как самого себя – каждый шаг его, каждый скачок!

Если страх перед препятствием огненным или прыжком с высоты у коня может возникнуть, то упредить страх тот волей своей может умелый наездник! Нужно силу коня и свою силу уметь соединять! Нужно единой сделать волю коня и всадника!

Вот тогда такой конь – другом будет: он и в бою, и в дороге не подведёт, раненного-бесчувственного из беды вынесет!»

– Ишь ты! Ты теперь без тела уж – а помнишь!…

– Помню, отец! Потому помню, что мудро ты Меня учил! Но вот теперь ощути, что людей наших начал ты в невольников обращать…

А люди – это ведь не животные бессловесные! Каждый человек – от Бога! – свободой воли наделён! Потому, когда отнимают у человека свободу, то протест в нём нарастает!

Даже трудную и неприятную работу – если по своей воле – то человек в радости сделает! Но, если по принуждению, без согласия внутреннего, – то работа в труд каторжный превратится!

Когда своим пониманием надобность дела человек осознаёт – то радость ему сопутствует в подвиге и духовном, и мирском, и в большом, и в малом, и в ежедневном, и в ежечасном!

А в неволе даже птицы прежде вольные не поют! Любовь в них умирает! А в людях – и того пуще!

И Рада тоже угаснуть может, если не поддерживать её устремления к Богу, если её желание людям помогать – пресекать в ней всегда!

Даже она, хоть и не боится, но любит тебя, а ведь тоже от суровости твоей огорчения ей достаются!

– Да ей-то в чём огорчения?

– Вот тебе пример: она тебе рубаху сшила да вышила, а ты не примерил даже!

– Так старая – ведь ещё годная!…

– Да, годная. А внучка твоя – опечалилась, что не угодила!… Мелочь, конечно. О том уж она давно забыла. Но из мелочей таких многое в жизнях ваших складывается. Она во всём хорошо для тебя сделать старается, любовь стремится проявить, а ты – как должное всё хорошее от неё принимаешь, лишь на недостатки внимание обращаешь – и бранишь… Ласки ей не хватает! Слова доброго от тебя она ждёт!

И люди в общине уж забыли, когда твою улыбку в последний раз видели!

– Что ж я им – скоморох какой?…

– Нет, отец! Но в страхе пред тобой люди жить стали! Не Божьего Мнения ждут о делах своих, а твоей немилости боятся! Не хорошо это!

– Да уж… Всё теперь неладно…

– Страх – любовь разрушает!

Ты ведь сам учил Меня, как воля одного человека, воюющая с волей другого, лад нарушает в пространстве вокруг. Ты сам показывал, как соединение силы, замыслов добрых и порывов любви творящей одновременно у многих душ – многократно умножает силу и энергию для деяний!

Всему этому ведь именно ты Меня учил! А души, соединившиеся в любви и трудах, – они великой силой становятся! Именно ради этого – общинами люди жить стали! А если Бог в том единении – Главный, то, сам знаешь!…

Ты заботой о людях, об общине живёшь. Через то – отдавание любви твоей совершается. Через то – пользу жизни своей в Служении Богу ты сам ощущаешь. Пойми, как значимо это! Как не хватает людям нашим того же!

Невозможно – для себя лишь совершенствованием заниматься и не «прокиснуть», словно щи, которые никто не ест много дней…

Ты, отец, всех по себе ровняешь. А не во всех любовь-устремлённость к Богу так сильна, как в тебе! Не для всех – Бог в жизни настолько важен уже стал, что любое испытание мелочью кажется!

Для того-то общинами люди жить стали, что много легче гореть любовью к Богу рядом с другими, кто тоже возгорелись!

Вот, если костёр горит – то все веточки и поленья в нём совместное пламя создают. Именно так – и община жить должна!

А если разворошить костёр, то по одиночке будут лишь слабо тлеть веточки и угаснут вскоре. Может, только большое бревно подольше погорит, но и оно – одно – угаснет…

Помнишь, ты медитации совместные прежде проводил? Помогал ты всем тогда Единство в Свете Божественном ощутить. Помнишь, как каждому поручения давал духовные, а не только по хозяйству? Может, возродить тебе сие?