Сказители

В ожидании г-на премьер-министра

Силы природы на моей стороне. Сегодня ночью полная луна нависла над миром идеальной сферой, озаряющей лес. Честно говоря, на этом берегу реки лесов меньше, а жилой застройки больше. Я иду по мощеной дороге, достаточно широкой, чтобы на ней могли легко разъехаться два встречных автомобиля. Неумолчное жужжание насекомых перемежается поскрипыванием ветвей. Боюсь ли я? Ни в малейшем степени. Ничто не может быть более пугающим, чем то, что я только что пережил. А теперь я спокоен; мое утомление прошло, и я странным образом ощущаю себя в полной безопасности. Это место рождает во мне ощущение, будто я могу оставить свое прошлое позади*, в том числе и того кармического кредитора с того берега, чьего присутствия я более не чувствую.

Ориентируясь по яркой луне, я подхожу к крутому повороту и замечаю свет фонаря, мерцающий метрах в десяти впереди. Остановившись, я прищуриваюсь и различаю двух мужчин у наскоро сложенного шалаша – один лежит, а другой сидит чуть выше, болтая ногами. Оба, обернувшись, глядят на меня. И что теперь делать? А если они охотятся за мной? Им нельзя доверять. Я стою, замерев посреди дороги, а те двое внимательно изучают меня. Внезапно лежащий вскакивает и тыкает другого в бок, и оба начинают перешептываться, обсуждая, не «тот» ли я, кого они поджидают. Второй парень смотрит на меня с сомнением. И наконец решается задать вопрос:

– Это вы, господин премьер-министр?

В подобной ситуации, будь я и вправду премьер-министром, я бы ответил отрицательно. Однако мой ответ, похоже, их разочаровывает. У обоих взгляд сразу становится унылым. А я немного приободряюсь – оба выглядят безобидными, но я все равно остаюсь настороже.

– Вы кто? – спрашивает один.

– Я заблудился, – отвечаю и делаю шаг вперед.

– Вы тоже ждете господина премьер-министра?

– Нет, – говорю я.

– Тогда что вы тут делаете? Здесь все ждут господина премьер-министра.

Другой добродушно манит меня рукой, приглашая залезть в шалаш. Интуиция подсказывает мне, что они не из той толпы, и я решаю к ним присоединиться.

– Значит, вы оба ждете господина премьер-министра? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает тот, что постарше. – Мы думали, что вы – господин премьер-министр.

– А кто этот господин премьер-министр и почему вы его здесь дожидаетесь? – спрашиваю я.

– Господин премьер-министр открывает нам ворота.

– Какие ворота?

– Ворота во дворец, – отвечает тот, что помоложе. И указывает на противоположную сторону дороги, где огромное имение – площадью явно больше десяти рай[58] – располагается на вершине нависшего над дорогой холма. Я вижу темные железные ворота, изукрашенные золотом; залитая лунным светом бетонная дорожка бежит к воротам дворца, освещенного со всех сторон фонарями. Свет отражается, отбрасывая тени, которые обрамляют изысканные углы и желобки в стенах. И кто же живет в этом великолепном здании, гадаю я.

– Так значит, вы и вправду заблудились, а? – замечает тот, что постарше. – Это странно. Здесь практически невозможно заблудиться. Люди сюда приходят только для того, чтобы дождаться возможности войти в имение.

– Но чтобы войти, надо дождаться господина премьер-министра, потому как он единственный, кто может открыть ворота, – добавляет тот, что помоложе. – Мы его ждем уже почти неделю. Мы так обрадовались, когда увидали вас, потому как решили, что вы и есть господин премьер-министр.

Я сконфуженно усмехаюсь, ощущая себя немного виноватым в том, что разочаровал их. «Я, может быть, и не премьер-министр, – думаю я, развеселившись, – но меня почти назначили главой исполнительной власти «подавляющим» числом голосов»

.

– А зачем вы хотите попасть внутрь имения? – с неподдельным любопытством спрашиваю я.

– Считается, что у нас особый случай. В нашей жизни возникли серьезные проблемы, которые не мы породили; наши слова были неправильно поняты, и нас облыжно обвинили, вызвав общественную ненависть к нам. Войти во дворец – это наш последний шанс подать апелляцию и получить помилование, – объясняет тот, что постарше.

– Нам необходимо войти во дворец, это наш последний шанс просить помилование, – вторит тот, что помоложе. – Это наш единственный шанс вернуться на тот берег.

– Нам нужно признать себя виновными, хотя мы не совершали ничего противоправного, только так мы сможем вернуться к нормальной жизни, – с горечью говорит тот, что постарше.

– Вот мы и ждем господина премьер-министра, – заключает тот, что помоложе.

Поразмыслив, я понимаю, что это же мой случай. Меня вынудили совершить то, что, как я знаю в глубине души, я всегда и хотел совершить. Но я попал в западню: не стал тщательно взвешивать все за и против и слишком разгорячился. И глазом не моргнув, прыгнул ласточкой.

– А разве там никто не живет? – спрашиваю я. – Кто-то, кто мог бы выйти и выслушать вашу апелляцию, чтобы вам не пришлось ждать господина премьер-министра?