Сказка

Я вывел Радар на задний двор. Он был невелик по сравнению с акром мистера Боудича, но достаточно просторный, чтобы Радс могла размяться. Чем она и занялась, но я знал, что её время на исходе. Если я мог что-то сделать для неё, то это должно было произойти как можно скорее. Мы вернулись в дом, и я дал ей немного мясного рулета, оставшегося с прошлого вечера, засунув в него дополнительную таблетку. Она проглотила рулет, затем свернулась калачиком на ковре в гостиной — место, которое она уже считала своим. Я потрепал её за ушами, от чего она всегда закрывала глаза и открывала пасть.

— Мне нужно кое-что выяснить, — сказал я. — Будь хорошей девочкой. Я вернусь, как только смогу. Постарайся не гадить в доме, но если прижмёт, сделай это там, где будет легко убрать.

Она пару раз шлёпнула хвостом по ковру — меня вполне устроил её ответ. Я подъехал на велике к дому № 1 по Сикамор-Стрит, высматривая коротышку со смешной походкой и манерой говорить. Но никого не увидел, даже миссис Ричлэнд.

Я зашёл внутрь, поднялся наверх, открыл сейф и застегнул ремень с оружием на поясе. Я не чувствовал себя стрелком, несмотря на блестящие кончо и завязки, я чувствовал себя ребёнком. Если я поскользнусь на той спиральной лестнице и упаду, через какое время меня найдут? Может быть, никогда. А если найдут, что они найдут ещё? На записи мистер Боудич сказал, что завещанное мне — не подарок, а бремя. Тогда я не до конца понимал это, но достав из кухонного шкафа фонарик и засунув его в задний карман джинсов, точно понял. Я пошёл к сараю, надеясь, что спустившись вниз найду не коридор, ведущий в другой мир, а лишь кучу камней и грязную лужу грунтовой воды.

«И никаких громадных тараканов. Мне всё равно, безобидные они или нет, — никаких тараканов».

Я зашёл в сарай, посветил и увидел, что таракан, подстреленный мистером Боудичем, превратился в тёмно-серую лужицу слизи. Когда я направил на него луч фонарика, одна из пластин с его спины съехала в сторону, заставив меня дёрнуться.

Я включил потолочный свет, подошёл к доскам и шлакоблокам, закрывающим колодец, и посветил фонариком в шестидюймовую щель. Я не увидел ничего, кроме ступеней, спускающихся в темноту. Ничего не двигалось. И не было слышно никакого шелеста. Меня это не успокоило; мне вспомнилась фраза из десятков дешёвых фильмов ужасов, может быть сотен: «Тут слишком тихо. Мне это не нравится».

«Мысли здраво, тишина — это хорошо», — сказал я себе, глядя в каменную яму, но эта мысль не особо подействовала.

Я понимал, что если буду долго колебаться, то отступлю, и будет в два раза труднее снова дойти до этой точки. Так что я снова засунул фонарик в задний карман и убрал шлакоблоки. После этого сдвинул доски в сторону. Затем сел на край колодца, поставив ноги на третью ступень. Я подождал, пока сердце немного успокоится, затем встал на ступень, убеждая себя, что она достаточно широкая для моих ступней. Не такая уж и широкая. Я вытер пот со лба и сказал себе, что всё будет хорошо. Хотя не совсем в это верил.

Но я начал спускаться.

8

Сто восемьдесят пять ступеней разной высоты, сказал мистер Боудич, и я считал их, двигаясь вниз. Я шёл очень медленно, прижимаясь спиной к закругляющейся каменной стене, лицом к дыре. Камни были неровными и влажными. Я светил фонариком под ноги. Разной высоты. Мне не хотелось оступиться. Это могло стать для меня концом.

На девяностой ступени (почти середина), я услышал под собой шорох. Подумал, не направить ли фонарик в сторону звука, но засомневался. Если ли бы я вспугнул колонию летучих мышей, и они разлетелись вокруг меня, я бы наверняка

упал.

Логика в этом была, но страх был сильнее. Я слегка отодвинулся от стены, посветил фонариком вдоль закругляющихся ступеней и увидел что-то чёрное, затаившееся двадцатью ступенями ниже. Когда свет фонарика выхватил это из темноты, я разглядел одного из гигантских тараканов, прежде чем он нырнул в темноту.

Сделав несколько глубоких вдохов, я сказал себе, что всё в порядке, не поверил этому и продолжил спуск. Я достиг дна минут через десять, так как двигался очень медленно. Казалось прошло больше. Время от времени я поднимал глаза, и мне было не особенно приятно видеть, что круг света от фонарика на батарейках становится всё меньше и меньше. Я был глубоко под землёй и погружался всё глубже.

Я достиг дна на сто восемьдесят пятой ступени. Пол был земляным, как и сказал мистер Боудич, и там лежала груда каменных блоков, вероятно выпавших с самого верха стены, где холод и тепло сначала ослабили их, а потом выдавили наружу. Мистер Боудич ухватился за одну из расселин, откуда выпал блок, и это спасло ему жизнь. Кучу упавших блоков покрывало чёрное вещество, которое, как я предположил, было тараканьим дерьмом.