Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Он попытался снова ее поцеловать, но Злата уперлась ему в грудь руками.

— Нужно кое-что прояснить, — она беспокойно облизала губы, заставляя Яшу забыть обо всем другом. — То, что мы сейчас целуемся, значит, что мы будем встречаться? Просто, чтобы я понимала. И я все еще пойму, если нет, и…

И Яков понял, что настала его пора принимать решения. Теперь все было куда ближе к тому, чему учил его отец, хотя и нельзя было сказать, что от этого стало легче.

— Да, — перебил он. — Мы будем встречаться.

Прозвучало как-то сухо, но Злату вроде бы устроило. Она кивнула и, больше ничего не говоря, снова его поцеловала. Но на этот раз обняла за шею и отрываться уже не думала. Яков понятия не имел, сколько они так простояли. Губы горели, но прерваться было невозможно. Злата целовала так, будто мечтала об этом весь последний месяц, и это сводило с ума. Теперь он знал, что ошибся, когда думал, что ей не нравится целоваться, и еще, что до этого она ни разу не целовала его по-настоящему. Ему вообще казалось, что он целует ее впервые, да так, наверное, отчасти и было. И это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Надо идти, — наконец шепнула между поцелуями Злата. — А то меня опять потеряют.

Яша отстранился, тяжело дыша, и коснулся губами ее лба. Злата снова уткнулась лицом ему в куртку. Нужно было расцепиться и сделать шаг в сторону аллеи.

— Я сейчас скажу жутко романтичную чушь, но я не хочу тебя отпускать, — еле слышно проговорила она. — Все, больше так не буду.

— Почему не будешь? — выдохнул он. — Я тоже не хочу. И мне нравится, что ты так говоришь.

— Но это же глупо...

— Нет.

— Да, это очень глупо. Прости. Я не хочу снова быть глупой.

— Злата, я никогда...

— Я знаю. Но дело не в этом. Не хочу, чтобы ты за меня краснел.

— Но мне приятно это слышать. Почему я должен краснеть?

Она пожала плечами и ничего не ответила. "Ладно", — решил Яков. И так слишком много всего для одного вечера. Разберется позже, как надо себя вести. Кстати...

— Злата, а что за книгу ты читала? Ну, в которой тебе отношения нравились? Дашь мне?

— Я ее сожгла, — ответила Злата.

Так спокойно ответила, будто это было чем-то само собой разумеющимся. Яков в ужасе отпрянул, чтобы заглянуть ей в глаза и убедиться, что она врет. И понял, что она не врала...

— Что?! — воскликнул он. — Ты сожгла книгу?!

— Поверь, она это заслужила.

— Это книга!

— Я помню автора и название и куплю тебе такую же, подарю на Новый год, — засмеялась Злата, и Яков увидел, что слезы на ее лице уже совсем высохли, и это охладило его. Наверное, сейчас это было все же важнее, чем факт вопиющего святотатства. — Но вообще я считаю, что надо сжечь не только весь тираж, но и всю серию, — уже куда веселее продолжила она, — и когда у тебя мозги потекут от этого сиропа, не говори, что я тебя не предупреждала.

— Мне нравится сладкое, — не понял ее Яша.

— Отличный способ пересмотреть свои предпочтения, — вздохнула Злата. — Все, идем.

Она дошла до своей сумки и подняла ее, но когда он подошел ближе, неуверенно взяла его под руку, глянула вопросительно. Яша накрыл ее ладонь, лежащую у него на руке, своей. Злата улыбнулась и прижалась щекой к его плечу. Правда, когда они миновали аллею и подошли к людной улице, она отстранилась, но это уже никак не могло испортить ему вечер.

Если бы Яков был меньше занят их неожиданным воссоединением и соизволил бы оглянуться, когда они отходили от библиотеки, то, возможно, заметил бы, что на месте, где они целовались, образовалась проталинка, и посреди нее приподнялся из-под земли и расцвел маленький одинокий подснежник. Впрочем, его все равно очень быстро занесло снегом.

Глава 19

От звука удара чего-то тяжелого об пол Демьян проснулся, однако сил открыть глаза не нашлось.

— Твою мать, — простонала лежащая рядом Юля, сползла с кровати и пошла разбираться.

Демьян спрятал голову под подушку и понадеялся, что, чтобы там ни произошло, в его убежище его никто не найдет.

— Ну твою же мать! — раздался гневный Юлин крик из гостиной. А потом случилось нечто совсем уж вопиющее: на Демьяна просыпался дождь из котов. Последним на кровать с диким воем приземлился Гамлет. Половина его немалого веса пришлась Демьяну на ногу, отчего он взвыл, не сдержался и выругался. И все-таки выбрался из-под подушки и открыл глаза.

Растрепанная со сна Юля стояла в дверях и имела вид крайне недовольный. Она откинула с лица несколько косичек из тех, в которые месяц назад заплела волосы, и пояснила:

— Кто-то из них сбил горшок с папоротником с подоконника. Там в земле все, включая ковер. Посиди с ними, пока я убираюсь.

И закрыла дверь, без всякой жалости оставив его один на один с тремя законченными асоциальными элементами. Демьян не сомневался, что падение растения было запланированной акцией, в которой по предварительному сговору принимали участие все члены этой банды.