Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад

И никого больше не слушая, направилась к лестнице на второй этаж. Стражи у покоев принцессы, то ли от неожиданности, то ли от страха, завидев, спускающуюся меня, выставили вперед алебарды.

— Так-то вы приветствуете свою королеву?! — презрительно скривилась я, переводя сощуренный оценивающий взгляд с одного стража на другого.

— В-ваше В-величество, — запинаясь, проговорили они, но алебарды не убрали.

— Мне нужно пройти. Уберите оружие.

— Но Ваше…

— Мне повторить?

Неожиданно, справа, из тьмы коридора, появился Лейкот, собственной раздражающе бодрой, и, после ночного распития спиртных напитков, смущающей меня персоной.

— Что здесь происходит? — обратился он ко мне, но смотря на побледневших стражей.

— Я хотела бы проведать Белоснежку, — полуобернулась к нему, стараясь не смотреть в глаза и не дышать в его сторону, — но они меня не пускают.

Граф удивленно приподнял брови, видимо не ожидал подобного от Ринари, затем снова обратил свой взор на стражей.

— Как это понимать?

— Но…. но, лорд Лейкот, принцесса, никого не хочет видеть. Она…

— Пропустите королеву, — не стал дослушивать их лепет граф. — Вечером жду обоих у себя в кабинете, — и, сказав это, схватил, опущенные к полу, алебарды за древко, и легко выдернул их из рук деморализованных подчиненных.

Но когда входила в покои Белоснежки еще успела услышать, как Натан пробормотал: «Лучше бы это была Рита… но и эта, думаю, справится».

«Спасибо за доверие», — закатила я глаза и полностью сосредоточилась на том, чтобы пробиться сквозь неровный строй Белоснежкиных нянек. Вот, кого я не люблю больше всего, так этих четырех раскормленных теток.

* * *

— Зачем ты пришла? Я не хочу тебя видеть, — капризно дует губы Белоснежка.

— Я беспокоилась о тебе, — присаживаясь на краешек постели.

— Уходи, — отворачивается она от меня.

— Снежка.

Девочка начала раздраженно бить ладошками по одеялу, повторяя:

— Уходи! Уходи! Уходи-и!

— А что будешь делать ты? — терпеливо наблюдаю, как беснуется этот маленький чертенок. — Прятаться здесь от всего мира?

— Тебя это не касается, — зло смотрит она на меня. — Я хочу видеть папу. Где мой папа?

Да, я понимаю, что лучше бы здесь был ее отец, но раз его нет, я не могу оставить ее одну, пусть даже в облике Ринари.

— Снежка, папы нет в замке, — покачала я головой.

— Он тебе не папа! — мгновенно разозлилась та.

— Конечно же, нет, — я тихо засмеялась. — Он только твой папа. Твой, и ничей больше.

— Уходи, — девочка подтянула колени к груди и натянула одеяло на голову. — Я никого не хочу видеть.

«Упрямая», — мысленно улыбнулась, вспоминая, как сама пряталась от мамы, когда та пыталась меня успокоить. Как же тогда я хотела стать взрослой, чтобы все решалось, как мне тогда казалось, само собой. И, вот, я выросла, но проблемы, как не решались сами собой, так и не решаются.

— Снежка, послушай, — стягивая с нее одеяло, — мне тоже было очень страшно.

Глаза девочки подозрительно сощурились. Она мне не поверила.

— Честно-честно, — заглянула ей в глаза. — У меня даже руки тряслись.

— Сейчас не трясутся, — констатировала Снежка, посмотрев на мои руки.

— Сейчас нет, — покладисто согласилась я. — Но это потому, что мне помогли, и потому, что мне, как королеве, нельзя показывать свой страх. А ты, моя дорогая, принцесса и будущая королева, понимаешь?

— Ты говоришь, как Рита.

Снежка попыталась отобрать у меня часть захваченного одеяла, но я оказалась проворнее и стащила его с постели, швырнув на ближайший пуф. Первый этап пройден.

— Риты тоже сейчас нет в замке.

— Я знаю, — грустно опустила голову Снежка. — Я ее искала.

Я нахмурилась: «Она искала меня? Зачем?»

— Снежка, а зачем ты искала Риту?

— Не скажу, — отвернулась она от меня, но видимо, так велико было желание поделиться с кем-то своими переживаниями, что девочка резко обернулась и упавшим голосом спросила: — Как думаешь, я плохая?

— Что? — мои брови поползли на лоб. — Кто это тебе сказал?

— Никто, — опустила она взгляд. — Рита, наверное, больше не будет рассказывать мне сказки.

— Снежка, что случилось? Почему ты думаешь, что Рита больше не будет рассказывать тебе сказки?

— Потому, что я снова ее ослушалась. Я плохая девочка.

Эти ее слова подействовали на меня, как ушат ледяной воды, и вчерашний страх отступил под натиском другого: «Вдруг я сказала, что-то не так. Вдруг я травмировала ребенка случайной фразой и даже не заметила этого. Я не мать. Я не училась на педагога. Я могла ошибиться, перегнуть палку, ляпнуть, что-то невзначай. Да, все, что угодно!» От этих мыслей меня прошиб холодный пот.

— Снежка, подожди, — наплевав на этикет и правила поведения, я забралась на постель, чтобы быть ближе к ребенку, — разве Рита, хоть раз, говорила, что ты плохая?

— Н-нет, — девочка неуверенно покачала головой.

— Разве, хоть раз, когда ты ее не слушалась, она отказывалась рассказывать тебе сказки?

— Нет, — уверенней замотала головой Снежка.

— Тогда откуда такие мысли?

Девочка поджала губы и неуверенно выдавила из себя:

— Мне сказали, что плохие девочки всегда остаются одни.

— Снежка, — с нежностью выдохнула я. — Ты не одна.